Пишу письмо директору Тырнета, поскольку боле некому писать –
Сан Саныч, председатель сельсовета,
Нам рассказал, что места лучше нету, где можно баб приличных отыскать.

«Живём мы в самой заднице России (зачёркнуто)… в колхозе «Урожай»,
Нет наших мест привольней и красивей, ворчливей бабок и детей сопливей
(зачёркнуто)… не жизнь, а просто рай!
Село большое и живём богато (сломалась ручка, дальше карандаш) -
Вот только баб в колхозе маловато, а те, что есть (затёрто, было матом),
Не красят окружающий пейзаж.
Ну, вот, к примеру, Зинка-продавщица – кровь с коньяком, а толку ни на грош,
Сломала Ваське руку и ключицу за то, что ущипнул за ягодицу.
Её погладь - костей не соберёшь!
Ничуть не лучше Танька Иванова (сидит в библиотеке, аки мышь).
Та как начнёт цитировать Толстого – повеситься охота, право слово,
С такою поневоле захрапишь.
А баба Клава, старая мартышка, в халате женском местный аксакал?
Недавно кочергой огрела Мишку за то, что пошутить хотел парнишка
И к заду ей мочалку привязал!
Её соседка, бабушка Полина, что варит первоклассный самогон,
Такая б… (зачёркнуто) скотина, в долг не нальёт стакан (хоть половину!)…
Да разве енто жизнь, едрён батон?!
Мы просим вас, директора Тырнета - пришлите хоть на время тёлок (дам)!
Обидно, блин, к концу подходит лето, компутеров у нас в колхозе нету -
Что ж, пропадать достойным господам?!
Вон Генка, мужичок вполне приличный, при волосах и прочем барахле,
Иван Кузьмич – местами симпатичный, а у Санька - костюмчик заграничный,
И я - не из последних на селе.
Пришлите, просим (адресок чуть ниже):
Пижону Генке – Мэрилин Монру, Саньку – Марину Влади из Парижу,
Ивану Кузьмичу (он любит рыжих) – Николу Кидман, ну, а мне – Варум.
Не думайте, что хочем на халяву – Вам яблоков наклали два мешка.
Примите нашу слёзную заяву! Хоть бабы – подлость жизни и отрава,
Без них нам (перечёркнуто) тоска!»
… Пишу опять директору Тырнета (уже послал пять писем заказных!).
«Заявок много, значицца, на лето» - сказал нам председатель сельсовета…
«Пришлите баб!!! (зачёркнуто)… Любых!!!»