В античной литературе то и дело встречаются рассказы о том, как герой, будучи не в силах принять решение в сложной ситуации, отправляется спросить совета у дельфийского оракула. Или же, затевая некое дело, идёт к оракулу же, чтобы узнать, выгорит или не стоит и браться. Так кто же или что такое этот самый оракул, к которому со всего эллинского мира стекались люди со своими вопросами? Что за чудо такое, с которым советовались и цари, и простые крестьяне? Посмотрим на картину Джона Уильяма Годварда в начале этой записи. Она как раз называется «Дельфийский оракул». Что мы видим на ней? На картине мы видим какую-то станину или подставку, на ней – коврик, на коврике – молодую женщину, на женщине – ничего, если не считать венок. И что же из всего этого является оракулом? Во всяком случае, точно не коврик. Но и не женщина. Она называется пифия и является жрицей-прорицательницей. А непосредственно оракул – это треножник, на котором пифия сидит своей прелестной попой. Этот самый треножник считался представителем на земле бога Аполлона (в древности – мрачного и хтонического душителя детей и убийцы стариков, позже посветлевшего и ставшего покровителем искусств), своего рода интерфейсом для связи с божеством. А пифия была воспроизводящим устройством. Ритуал подключения пифии был таков: сперва девушку купали в священном источнике, потом давали попить священной воды из этого источника, а затем убивали козлёнка и сжигали его на жертвенном костре, в который активно подбрасывали белену и прочую галлюциногенную хрень; пифия дышала дымком, после чего её брали под белы рученьки и усаживали на треножник. Оп-ля – устройство в сборе. Воля бога входила в девушку через попу, декодировалась в подобие человеческого языка (лишь в подобие, потому что собственно человеческим языком, надышавшись белены, фиг поговоришь) и озвучивалась при помощи рта. Это для богатых клиентов. Бедные, не имевшие возможности оплатить нормальный сеанс, должны были формулировать вопрос так, чтобы на него можно было ответить только «да» или «нет». Таких клиентов принимали группами. Они подходили по очереди, каждый задавал свой вопрос, девушка лезла ручкой в мешок с бобами, доставала один... Чёрный боб означал «нет», белый – «да». Пифий при оракуле была целая рота, что при такой нагрузке (как уже говорилось, со всего эллинского мира народ тёк) неудивительно. Влияние храма оракула на политическую и торговую жизнь трудно переоценить. Думаю, для особенно важных клиентов держали специальных пифий, которые могут и