Времени у меня, как всегда, нет, но я просто обязана рассказать вам, из-чего-только-сделаны-девочки откуда берутся врачи.
Сразу предупреждаю, для всяких несерьезных личностей, которые станут искать тут, простиоспади, юмор - это серьезный , извините за выражение, опус, и без всяких тут смехуечков, рррразговорчики в строю! Запятую в двадцать третьей с конца строке я пропустила специально, чтобы вам было к чему придраться. И вообще я плехо спик ваш русский. А, если вы заметите тут какой-нить маленький плагиатик (обвинительные комменты, обычно появляющиеся на третьей странице между «Так смеялась, что чуть снова не родила» и «Казнить суку!») – честно признаюсь, один параграф начисто переписан из «Преступление и наказание», немного образования еще никому не мешало. Итак, мы люди серьезные, сильные, и на всю голову ебанутые.. Ну вот, пошли зачеркнутые строчки.. Ой, кто здесь?!..

Уже при вступлении в ВУЗ мы проходим несколько обязательных экзаменов – по уровню садизма, например. Заходишь в комнату, полную кошек, и, чем больше «за хвост – и о стенку», тем дальше ты продвинешься в будущем. Может даже, станешь нейрохирургом.

Уровень Ай Кью, конечно, тоже важен. Если ты умеешь грамотно писать – во врачи не примут, пошлют в учителя. Неграмотно пишешь – пойдешь в политики. Читаешь печатными буквами – в программисты. А вот если совсем двух слов связать не можешь, типа, заходишь, и экзаменаторам: «Доброе!.. это.. ну.. как его там..» – тогда пожалуйста, просим-просим.

Курсы у нас есть разные, о которых нормальные люди даже не подозревают. Кстати, если я внезапно перестану отвечать на комментарии – так и знайте, меня нашли мои коллеги, это же супер сикрет информейшен. Но я просто обязана рассказать миру.

В первый год учебы особое внимание придается курсу: «Каляки-маляки». На экзамене в конце года нужно так написать сочинение на тему : «Что я делал прошлым летом», чтобы понял только экзаменатор.

К примеру, курс медицинского Тайквандо я закончила с особым отличием. Специализируюсь по болевым точкам – в одном только влагалище есть точка Джи, точка Ай, точка Вай и Вай-вай-вай. Не могу вам сказать, где именно они находятся, иначе мне придется вас убить, причем жутким методом – я буду делать вам УЗИ, долго-долго, и этими страшными-престрашными звуковыми волнами в черном-черном лесу я излучу все ваши жизненно важные клетки, и останутся только неважные.

Будем знакомы. Пилка. Лена Пилка.

Есть и психологические курсы, помните, как в «Механическом апельсине», глаза раскрывают, и фильмы начинают показывать, на тему - какие все пациенты суки и сволочи. Или нет, падлы и суки? Вот идет себе по улице обычный человек, в пиджачке кожаном и с чемоданчиком, напевает под нос, а как войдет в поликлинику – так сразу видно, что сука и сволочь, и пиджак в дырках, и в чемоданчике, наверное, взрывное устройство, и поет фальшиво, в общем, сразу видно - пришел затруднять нам, врачам, жизнь.

Поэтому наша главная медицинская цель – как бы этим сукам и сволочам, нет, падлам и сукам, нет, все таки сукам и сволочам, короче – как бы так осложнить им жизнь, чтоб они носа своего у нас больше не показывали. Ни-ког-да.

Теперь понимаете, почему вы так долго ждете приема врача? Вот знаете, как мы планируем очередь? Все бланки собираем, треть сразу выбрасываем, остальное тусуем и делимся - этих пять штук в час, можно сразу каждой твари по паре, гинекологическое кресло оно - вон, какое широкое, затем еще пучок после десяти, а вот эти сложные случаи – десятку за полчаса. И смеемся злорадно так – «Муа-ха-ха-ха».
Вы не думайте, это нелегко, так смеяться, для этого тоже существует специальный курс. Вот попробуйте. Страшно стало? То-то же. Учиться надо.

После распределения бланков мы идем кушать. Вообще едим мы много. Сначала долго завтракаем, потом ланч, бранч, затем обед, тихий час, потом домой. Питаемся подарками пациентов – в основном цветами и настенными часами. Лютики, например, неплохо с майонезом идут. Или стрелки жареные в масле. Большие, конечно, в минутных никакого мяса. Чай еще можно из батареек сварганить, поэтому часы никогда не идут. Очередь сидит, а на часах перманентное восемь, даже сказать нечего. И врач выглядывает - короткое муа-ха-ха, и дальше спешит кушать. Еще раз выглядывает – и снова ест. Можно еще пробежаться до туалета на глазах у очереди, конечно, адреналину много, но опасно – могут поймать, и тогда останешься без бранча.

Есть еще много методов издевательства над пациентами. Туалет организовать в одном месте, а полки для баночек с мочой – на другом этаже. Ну это так, несерьезно, по детски.
Вот еще - существуют разные приемы для изъятия крови из пациента. Самый болезненный, разумеется – знаете, какой? Приблизьтесь к экрану, я прошепчу – там, где сгиб локтя. Как, вас как раз туда кололи? Ну вот, что и требовалось доказать. Вообще-то вен никаких не существует, их врачи придумали, как отговорку, если кровь не выходит – «Блин, какие у вас вены плохие!». Слышали такое? На самом-то деле человек весь кровью наполнен, как мешочек такой, в нем плавают мозги и кишки. Поэтому из любого места, куда не уколешь – обязательно выходит кровь. Вот проверьте, проверьте. Убедились? И вообще большинство пробирок идет на приготовление коктейлей «Блади Мери», надо же нам что-то пить, чтобы руки не дрожали, и шестеренки в зубах не застревали. Хорошо, что в одном пациенте находится литров пять крови, хватает на две коктейльные вечеринки, муа-ха-ха!

Некоторые врачи, чтобы покачественнее навредить пациенту, стараются его чем-то заразить. Спирт, которым протирают место укола – на самом деле это специальная водичка с ручными микробами. Спирт идет на коктейли. В капсулах всяких – тоже микробы, в капельницах – дрессированные вирусы, на стетоскопе – герпес, перчатки смазаны раствором из сифилиса и гонореи. И чтоб вы не говорили, что вас никто не предупреждал.

Знаете, почему мы не пускаем в родильный зал всех родственников, с самоварами, гармонью и аквариумом? Не, места у нас много, просто для того, чтобы роженица родила побыстрее, ее нужно отдалить от всех близких и любимых, потом свет в комнате выключить, подойти сзади и на ухо громко-прегромко гавкнуть, вот так: «ГАААВВ!», с украинским акцентом. Половина рожает. Остальных – на кесарево, чего их баловать.

А еще мы, разумеется, ничего не знаем. Ну чего вы хотите, с таким-то Ай-Кью? Как же мы отвечаем пациентам? А мы, простите, пиздим-с. И когда врач с умной мордой смотрит в комп и важно кивает в такт вашему рассказу –вы загляните, загляните, там стопудово порносайты.

Когда несколько врачей приходят на вас посмотреть – у вас, наверное, очень большие сиськи, или, может, бородавка в форме карты Израиля, или просто нам сказали, что у вас много денег.

Вы не верите в таблетки? Мы тоже, если честно, не понимаем, для чего нужны эти маленькие разноцветные диски, но нужно же что-то дать пациенту, чтоб не обижался.

Ну, чего еще могу вам сказать? УЗИ знаете? Серые тени, белые тени – ничего непонятно, но красиво и загадочно. Я на всякий случай всем говорю, что у них мальчик.

Знаете, как проверяют раскрытие? Ну, это просто – сколько пальцев нужно засунуть, чтобы добраться до точки «вай-вай-вай».

А то, что мы никогда не соглашаемся с пациентами? Так это не специально, это просто одна из клятв Гиппократа. Да, мы и сами прекрасно знаем, что прыщи на попе это предвестники родов, а, если много плакать, то у ребенка может развиться маловодие, да, но мы скажем вам, что все это чушь. Из чувства противоречия.

Страшно любим запугивать. Будешь курить – рак легких! Бу! Заниматься анальным сексом – рак жопы! Бу! Чистить уши – два рака! Бу-Бу!

Что еще я хотела сказать напоследок?.. Важное такое?.. Ах, да! Я, разумеется, Бог. Конечно, не такой, который всеобщий. Так, гинекологический Бог. Есть у нас и ортопедические Боги, и психиатрические, в последнее время специализация все сужается, но все равно я Бог. Ну, ладно, не Бог. Божок.

Можно на меня молиться.

И носить мне жертвенную пищу.

Пельмени можно. Или бутерброд какой. Или мороженое.

Только не настенные часы, уже все стены забиты.

Ладно, можно и настенные.

Но только с кукушкой!..