Школо, урог олбанской летературы.

Действующее литса: Училко, ученеки.

Училко:
- Так, фсе селинах! Пирикличка: Апупеев!
Апупеев:
- Первыйнах!
Училко:
- Бандэлло!
Бандэлло:
- Фторой иниипёт!
Училко:
- Вашинашина!
Вашинашина:
- Замыкаю пидистал!
Училко:
- Грамычкин!
Грамычкин:
- Ф питёрке!

Училко:
- Ёклмнопрст!
Ёклмнопрст:
- ф сотненах, ращот закончин!
Училко:
- Астальныи похую.
Кто скажыт, какойэ была заданее надом?
Пушкена, атвичай сцуко.
Пушкена: -
Праизвиденийе феликаго олбанскогонах песатиля Грамгрылова ”Кукрыникс и поебень”.
Училко:
- Садисьнах, маладца.
Кто хочит атвечать па теме?
Или мне ништячный журнал взять, в смысле класный?
Ахуеть, эрекция рук!
Придьоццо па журналу.
Апупеев, к даске!
Апупеев:
- Ну, великой руской, тоисть, олбанскей песака Грамгрылов, являиццо ниибацо каким ахуеным класеком. Он напесал такии абассаки , как ”Цыкл: радиоперидачи”, ”Знаете ли вы…”, ”Чапаев и полнота” и многия другийе. Но асобина мне запомнилась иго невйибеная ржунимагучное ”Кукрыникс и поебень”. В этам праизвидении аффтар жжот нипадецки. Когда я четал бессмертныи строки, я плакалъ, четал из полстола. Маи радитили, расказывали как ржали всем офесом, пиричитывая эти праизвиденийа…
Училко:
- Зачот, садисьнах.
А сигодня мы будим песать сачинение по абассаке Грамгрылова ”Вайна и мыр”.
Тема сачинения
- ”Кого бы я хател на балу, еси бы был Наташэй Растомановой или Педрой Безхуевым?”
Пушкена:
- Байан! Песали год назад!
Училко:
- Как гаварил великий Шум, ”Если постит адменистратор, значет не байан!”
Итак, время пашло. Кто нинапишит, будит в наказанийе месяц работать мадыратарам!
Пушкена:
- Ахуеть!
Мне пиздец!
А можно фотожабу весёлова Гитлера замутить?
Училко:
- Жабить будишь на уроки Фотожопа!
А сичас: РАБОТАТЬ, НЕГРЫ!!!!