Свеже-подсмотренная жанровая сценка из вчерашнего праздника — дня милиции. В переходе метро убираются дворники в оранжевых жилетах. Один с мешком, второй с веником и лопатой. Мимо идут два мужика. Красивые, холеные, веселые. Таких обычно показывают под беззаботную музычку в заграничной рекламе кредитных карт, в крайнем случае — дезодорантов.

Тут один остановился, и наклонившись вперед, начал добывать жвачку изо рта. Она прилипла к зубам, поэтому пришлось именно добывать и тянуть. Добыл, а чтобы отклеить ее от пальчиков, мужик размазал жвачку о стену. Дворник увидел, и как сумел, сказал:

— «Зачем Ви поставиш жувачку аб стенка»?

Мужик:

— «А тут мусорников нет нигде, да и все равно же ты „стенка“ мыть будешь...»

Дворник вздохнул и принялся пальцами отскабливать жвачку от стены. Тут откуда не возьмись из сумрака выходит дядя Степа. Менты вообще умеют находиться в мертвой зоне видимости и в нужный момент опа... Из-под бушлата, по случаю праздника, виднеется белая рубашка и галстук. Сам дядя Степа на две головы выше всех присутствующих. Подходит к шикарным мужикам, отдает честь и спрашивает:

— Уважаемые, все нормально? (пальцем показывает на дворников) Эти двое к вам не приставали? Что они от вас хотели?

Мужики: Да хрен этих таджиков знает, что они хотели. Че то бормочат не по-русски, разобрать нельзя. Все нормально командир.

Дядя Степа: — Они не таджики, они узбеки.

Мужики: — Да какая хрен разница?!

Дядя Степа: — Ну да, ну да... Я вас больше не задерживаю. Всего доброго. ... Да, и кстати, тут вот какое дело: здесь мусорников нет нигде, а вы все равно же будете голову мыть... С этими словами, дядя Степа вынул изо рта жвачку и приклеил мужику на макушку.

Мужик от неожиданности даже не дернулся. Он развернулся и быстро-быстро зашагал, щупая свою голову и затравленно озираясь как лошадь на кучера. Я встретился глазами с дядей Степой и показал ему большой палец, тут мент не выдержал, вышел из образа и расплылся в широченной улыбке. Слов нет, он, конечно, допустил превышение власти, как не крути — «оборотень», но какой-то пушистый и домашний. Да и оборотился он не на 180, а на каких-нибудь градусов семь... восемь.