Уже месяц, как я не писал и не получал СМС. Я гулял, и хотел по пути почистить историю СМС в телефоне, чтоб не тратить время зря, и так выяснил этот любопытный факт.
Ничего страшного в этом, конечно, нет. К примеру, Лев Николаевич Толстой за свою жизнь написал множество романов, и ни одной СМС. И ничего. И Герцен тоже. И Пушкин.
Я думаю, если бы у Пушкина был сотовый телефон, то скорее всего, болдинской осени не было бы. Он бы писал СМСки из Болдино к Наталье Николаевне: «Привет! Как дела, чем занимаешься?»
А она отвечала бы ему: «Вышиваю. Матушка в отъезде. Приедешь?»
А он бы писал: «У нас карантин. Не могу. Положи мне сотню на телефон. Скучаю».
И так они переписывались бы целыми днями, и у Пушкина не хватило бы времени не только закончить «Евгения Онегина», но даже и начать. Сотовая связь убивает в нас поэтов.
Однажды я был знаком с девочкой, которая очень любила писать СМС. Она писала их штук по восемьдесят за день, и на каждую ожидался развернутый ответ. Она писала, например: «Приветики, чем занимаешься? Мне скучно, напиши мне стих».
Я садился тогда, и начинал писать стих. А через пять минут приходила новая СМСка: «Почему молчишь?» Как объяснить женщине, что переписка по СМС — злейший враг болдинской осени?.. Я отвечал: «Пишу стих!», и получал еще одну СМС: «Клево! А я ем яблоко. Как напишешь, скинешь мне СМСкой?»
И разумеется, никакой возвышенной поэзии при таких условиях не возникает. Возникает какая-то чепуха, которую стихами можно назвать только условно. А вот если бы промеж нас не было бы сотовой связи, и я томился бы чутким ожиданьем, и ходил бы проведывать почтовый ящик в надежде на письмо, и страдал, и мучился, не зная, вышивает она или же ест яблоко — вот тут-то и пришел бы высокий стиль и чувственная рифма. И я бы написал, к примеру:
Узнаю ль я, чем вы томитесь
В своей заснеженной глуши?..
Ах, груз неведенья снимите
С моей измученной души!
Или еще какой-нибудь чудесный рифмованный бред. Когда поэт стремится душой, а его ущемляют, а он опять стремится, а его снова ограничивают, когда он уже совсем изнемогает, а ему фигушки — вот тут-то и рождается настоящая поэзия.