- Официант, что это ползает по салату?
- Витамины, мсье.

Я не люблю кошек, потому что они не любят меня. Вернее, я их просто боюсь. Они это чувствуют и не любят меня еще больше. Получается безвыходный замкнутый круг. Помнится мне момент из пушистого детства, в котором я усердно пытаюсь прикошачить к хвосту соседнего кота Маркизу комсомольский значок, променянный у дочки того же соседа на три фантика с туповатыми мишками на деревьях. Не помню точно, зачем, но цель точно существовала, так как я очень старалась, высунув наружу пол-языка. Думаю, на пионерский галстук кот еще бы согласился, но идея звезды, торчащей в одной из конечностей, оскорбила его до глубины души. Поэтому он небрежно махнул фредди-крюгеровской лапкой, явно целясь мне в око. Хоть он и промахнулся, я все же очень расстроилась от такой неожиданной подлости, и, наверное, именно с тех пор во мне пробудился кошкофобия.

Вот. А мы с двумя школьными подругами как-то решили в первый раз в жизни приготовить торт ко дню рождения третьей подруги. Одну звали просто Оля, а вторую не скажу как, потому что у нее есть ЖЖ, так что назову ее анонимно – Вася. А у Васи была кошка цвета тухлого оливье (Вася утверждала, что металлическо-серого в яблоках), привезенная шесть лет назад из солнечной Молдавии. У этой мечты психиатра были ярко-выраженные черты антисоциальной личности с нежным оттенком параноидального психоза. Кошка была уверена, что все движущиеся предметы созданы с целью ее преследования и уничтожения и по закону джунглей старалась атаковать первой. Помню, Вася как раз сидела на диване и философствовала на тему того, как все почему-то боятся ее совершенно безобидной домашней скотинки. В этот знаменательный момент в комнату зашла скотинка с лицом королевы Великобритании на церемонии приветствия российской делегации. Внимание царской персоны сразу же сосредоточилось на двух бледнолицых плоскостопных крысах, по совместительству моих ступнях. Наглые сорокаразмерные грызуны довольно развалились на полу, как будто они пришли сюда навеки поселиться, и королева решила показать им, кто в доме хозяин. Она набросилась на врагов молча, решительно, с хладнокровной суровостью матерого наемного убийцы. Оказалось, что я очень ловкая и шустрая, потому что в следущую секунду все мои части тела сидели на спинке дивана, неприлично задрав ноги, и оборонялись подушкой, а Вася пыталась поймать и обезоружить своего бешеного питомца. Там мы и познакомились.

Нет, ну я про торт начала. Так вот, собрались мы у Васи в уютной обстановке, потому что та гарантировала, что кошка ушла гулять с ухажерами и обещала вернуться нескоро. Рецепт торта был выпрошен у Васиной тети, у которой, в добавок к трем золотым зубам и потертому лисьему воротнику, было еще и изрядное чувство юмора. Торт назывался многообещающе - «Сюрприз для любимого». В первой строчке тетиным куриным почерком было обещано, что «этот нежный освежающий десерт доставит вам подлинное наслаждение».
Значит так – сначала для превращения ингридиентов в «полученную кашицу» использовался итальянский миксер made in Korea. Хитрые корейцы разобрали миксер на части, и нам пришлось собирать его самим по инструкциям, написаном на все том же жестоком языке. Через час эта жертва феминизма гордо стояла на столе, поблескивая впуклостями и оставшимися на столе деталями, которые нам не удалось никуда впихнуть. Затем нужно было отделить белки от желтков у десяти несчастных яиц. Вася попыталась бить ими об край миски, а потом забрасывать желтки в миксер так, чтобы без белков. Это было смешно и грустно одновременно, потому что они красиво расползались по Васиным рукам и капали на пол, растекаясь цветастым бесформенным пятном, удивительно напоминающим картину Сезанна "Натюрморт с занавеской, кувшином и вазой фруктов".

В итоге из тридцати бесславно погибших яиц удалось наскрести восемь желтков. Мы в нервном ожидании засыпали в мисочку остальные ингридиенты, и Вася торжественно нажала на красную кнопку. Сначала прибор тихонько зажужжал, пытаясь привыкнуть к новой форме существования. Затем он издал совершенно некультурный звук и затрясся, размахивая мисочкой, явно пытаясь улететь в ридну Корейщину. Когда он понял, что собран ласковыми девичьими руками, то есть фиг заработает, он издал такую пулеметную очередь, что мы втроем синхронно пригнулись, и издох, как Бобик. Вася пробурчала что-то деликатное на корейском и полезла за венчиком.

На этом месте в нашу мирную среду ворвалось грубое стучание ногой в дверь, сопровождаемое громким мявом «Открывайте, сволочи, пасть порву!». Венчик упал на пол, за ним соскочила Вася и побежала открывать. Зашло оно – молдавское Чикатилло, металлическо-серое с завитыми усами. Мы с Олей, не сговариваясь, притворились мертвыми с косами вдоль дорог. Кошка заглянула на кухню, и у нее расширились зрачки, и распрямились усы – на полу сидели размножившиеся крысы (четыре штуки) в тапках, настолько зажравшиеся, что даже не пытающиеся убежать. В воздухе пахло страхом и кровью. Я забубнила про себя – «Я тучка, тучка, ту-у-учка..». Зверюга немного попятилась назад для разгона, наклонила ушастую голову, задней лапой по-бычьи проскребла пол и бросилась вперед.

Знаете, женская дружба – это что-то невероятное. Вася героически сцапала короткошерстного маньяка на скаку и прижала его к расцарапанной широкой груди. Маньяк вырывался и шипел что-то среднее между «На шею не дави» и «От мафии еще никто не уходил!». Вася бегом отнесла его в комнату бабушки, которую кошка почему-то не трогала. Наверное, жалела. Мы с Олей выдохнули, и я подняла венчик с пола.

При переливе торта в форму в нем обнаружились красиво-переливающиеся многогранные кусочки миксеровой мисочки и один волос средней длины непонятного цвета. Мы сделали вид, что ничего не заметили. Шоу должно продолжаться.

Затем торт был заперт в духовке. Вася сказала, что возле торта все должны вести себя тихо и уважительно, чтобы тот не осел, и в духовку полчаса не заглядывать. Поэтому некоторое время было глухо, как в морге – мы сидели и разрезали ножиками орешки, как три папы Карлы (по причине нашей сопливой молодости мы не были осведомлены о гениальном приспособлении раздавливания орешков скалкой), и, естественно, шепотом переговаривались о деталях, размерах и прочих мелочах в физиологии наших тогдашних партнеров.

Внезапно раздался тихий, но зловещий скрип двери. Я рывком подняла голову от орешков. Через секунду в дверь заглянул серый песец в яблоках, словно восставший из ада. Точнее, в проеме материализовалась его морда, глядящая искоса, как китайский шпион. Не знаю, как он убедил бабку открыть двери, может, съел ее с костями. На песцовой морде витала саблезубая улыбка, от которой хмурый день стал страшным и безнадежным. Кошка глухо зарычала, гарантируя разорвать нас на сотню маленьких медвежат, которые все вместе будут жить на одну зарплату в белых тапочках. Я покрепче сжала нож в руках. Затем немного подумала и полезла на кухонный стол, щедро рассыпая орешки на пол.

И во второй раз за день мою молодую жизнь спасла верная подруга Вася. Ее столько раз царапали, что «одним порезом больше, одним меньше» стало для нее своеобразным видом спорта. Поэтому она бросилась на питомца и накрыла его своим телом, схватила его одной рукой за пасть, а второй за четыре лапы, и отнесла на этот раз в туалет.

Так. Значит, мы дошли до строчки «торт должен подняться и стать золотистого цвета». Вася на цыпочках подкралась к духовке и приоткрыла дверцу. И немного осела сама. Таки сюрприз. Торт сидел на решетке, нахохлившись, презрительно побулькивал и хмуро поглядывал на нас с выражением «нифига я никому не должен».

После легкого размышления младший научный сотрудник Оля выдала гениальное предложение, надолго украсившее духовку изнутри – «А давайте-ка прибавим температуры». Прибавим - так прибавим. Еще через полчаса мы заглянули в духовку и обомлели (сюрприз!) – торт, наверное, подумав, что его хотят изжарить заживо, решил спасаться бегством и так поднялся, что достал до крыши духовки. Там были большие заржавевшие спирали – вот на них он и намотался большей своей частью. Поэтому следущий час мы отчищали духовку от торта и торт от духовки.

Под конец вечера всем было грустно, устало, и очень хотелось в туалет, в котором скребся соскучившийся Куджо, копая подкоп на кухню. Насупившийся торт, собранный, подобно конструктору, по мелким деталям, выглядел точь-в-точь, как чернобыльский ёжик в Тумане, который упал в реку. А его оттуда выловили. Спустя неделю.

- Ну и что мы с ним будем делать? – уныло спросила Оля.
- Давайте скормим кошке, – подбодрила ее я.
Оля мечтательно улыбнулась, но Вася заорала, что она не даст издеваться над ее несчастным зверьком, который вот уже три часа сидит, как прокаженный, в полной изоляции. А потом предложила: «Давайте лучше его украсим». Украсим – так украсим.
Вася притащила коробку шоколадных конфет «Добрые, мать их, вести». Мы дружно терли вести на терке, подъедая особенно крупные комочки, пока Вася хвастливо не сообщила, что в свое время это были одни из лучших молдавских конфет. Я уже говорила, что она приехала оттуда шесть лет тому назад? Побледнев, мы с Олей дрожащими руками полезли смотреть на срок годности. Сюрприз – срок закончился еще до Васиного приезда на нашу голову. От таких добрых вестей у нас незамедлительно заболели животы.

Меня тошнило всю ночь. Олю тоже, но из другого места.
Васина бабушка по дороге в туалет заглянула ночью на кухню, и с ней чуть не случился инфаркт. Она приняла наших рук создание за очередного кошкиного ухажера, пробравшегося через форточку и затаившегося в ожидании свидания (такое уже бывало), и забила его веником до смерти.
Поэтому Вася купила другой торт. Шоколадный с орехами. И пошла на день рождения сама.

Недавно у меня зазвонил мобильник. По бледному экрану замаячил Васин номер. На мое вежливое «Алле» ответило чье-то глухое сопение, на заднем фоне шумел телевизор, и был слышен чей-то тихий разговор. Я перезвонила Васе и спросила:
- Ты звонила?
- Нет, - честно ответила Вася.
- Так что же, он сам позвонил? – ехидно продолжала я.
- Не-е-ет, - улыбнулась Вася, - это кошка на него наступила. Бывает.

Я не сплю ночами. Люди, она мне уже звонит! А вдруг она узнает мой адрес?..