Приколи

Где-то на Привозе: Сара Абрамовна, вы обладаете великим даром привлекать мужчин!
- Я? Даром? Никогда!

В магазин приходит маленький Мойша.
- Мне три литра меда, протягивает он банку продавщице. Та наливает полную банку.
- А папа завтра придет и заплатит.
- Ну нет, - забирает у него банку продавщица и выливает обратно мед.
Мойша выходит на улицу и заглядывает в банку:
- Папа был прав, тут хватит на два бутерброда.

Телефонный звонок в квартире Рабиновича:
- Извините, пожалуйста, вас беспокоит Софа.
- Извините, но Софа меня совсем не беспокоит.

- Чем отличается террорист от еврейской мамы?
- С террористами можно договориться.

Изя зашел в пиццерию, заказал там себе доставку пиццы и таки бесплатно поехал с курьером к себе домой, ведь им было всё равно по пути...

Абрам с веником и тряпкой делает уборку в квартире. Сара сидит на диване, смотрит телевизор и ест булочки. Через некоторое время Абрам раздражённо:
- Ну, ты хотя бы задницу подняла и помогла мне!
- А мне врач запретил тяжёлое поднимать!

- Ты знаешь, Абрам - моя Сара такая добрая, хозяйственная, умница...
- Неужели, Зяма, у тебя так плохи дела, что ты продаёшь мне жену?

Совершая молитву, евреи не должны прерывать её разговорами на бытовые темы. При необходимости можно сделать лишь немой жест.
Рабинович, будучи в командировке, поздним вечером приходит в гостиницу и просит его поселить. Свободно одно-единственное место, да и то в двухместном номере, где уже поселился Шлемензон.
Рабинович входит в номер. Шлемензон как раз совершает вечернюю молитву. Рабинович:
- Могу ли я занять вторую койку?
Шлемензон молча кивает и продолжает молиться.
- Ничего, если я буду иногда приходить поздно?
Молящийся Шлемензон мотает головой: "ничего".
- А вы не будете против, если я как-нибудь приведу сюда девочку?
Шлемензон поднимает руку и делает указательным и средним пальцами знак: "двух".

— Простите, что так поздно звоню, Самуил Маркович.
— А вы не поздно, Софа, вы вообще — зря!

Семейная пара едет в автобусе. На выход проходит молодая девушка в короткой юбке. Муж провожает её долгим взглядом.
Жена:
– Ну шо, Марик, и стоила она того, шо я тибе дома устрою?