Приколи

"Жужжит"- умилялся Карлссон, прикладывая ухо к животу фрекен Бок.

Билл Гейтс зашел в кафе, заказал еду и только собрался есть, как его стали выгонять. "Что такое", - возмутился Билл. "Я покушать пришел". "Извините", - говорят ему. "Кафе выполнило недопустимую ошибку. Просим покинуть помещение."

Его Святейшество Папа Римский разрешил одному известному журналисту взять у него интервью, но решил это делать не у себя в покоях, а прокатиться по Тибру в лодке. Журналист гребет и задает вопросы, а Папа на них отвечает. Тут порыв ветра содрал шляпу с головы журналиста и швырнул ее в воду. Папа встал, переступил через борт лодки, прошелся по воде до шляпы, поднял ее, вернулся назад в лодку и протянул ее обалдевшему журналисту.
На следующий день все газеты пестрели заголовками:
- Папа Римский не умеет плавать!..

На киностудии снимают эпизод в цыганском таборе.
- Товарищи цыгане! - кричит в рупор режиссер. - Сперва вы должны выйти из шатров. Потом, товарищи цыгане, вы сядете в свои кибитки. После этого, товарищи цыгане, вы удалитесь по пыльной дороге... Вы меня поняли, товарищи цыгане?
- Да, товарищ еврей!

Следуя моде на дуэты, Хулио Иглесиас и Валентина Толкунова тоже решили создать свой дуэт - "Хулио Толку".

На пешеходном переходе Николай Валуев зверски избил наехавшую на него Оку.

Когда в свое время, после смерти отца и по рекомендации "старших товарищей" Гаррик Вайнштейн сменил свою фамилию на фамилию матери - Каспаров, больше всех возмущался его учитель - Михаил Ботвинник.
- Я бы никогда не стал так делать, гордо заявил он.
Тогда гроссмейстер Авербах скромно поинтересовался, а какая собственно была фамилия его матери?
- Рабинович,- ответил Ботвинник,- но не в этом дело...

На пешеходном переходе Николай Валуев зверски избил наехавшую на него Оку.

Едет Арнольд Шварценеггер в троллейбусе, к нему подходит кондуктор:

– Ваш билетик!

– Я Шварценеггер!

– Я спрашиваю: «Ваш билетик!»

– Да вы что, я же Шварценеггер!

– Мне все равно,кто вы, пробейте билет!

Тогда пассажир достал металлическую монету и прокомпостировал ее.

– Давно бы так, а то все болтает, болтает, – проворчала кондуктор и порвала его монету на две части.