Григорий Семеныч, милейшей души человек, мой двоюродный дядя, устроился
работать лифтчиком (от слова лифт) в одну очень блатную организацию,
обслуживающую дома новых крутеликов. Нужно сразу сказать, что особой
внешней красотой дядя мой не отличался. Я бы даже сказал наоборот,
кавалерийский развал косолапых ног, руки до колен, безобразный шрам
через все лицо, заработанный в бурной молодости, косящий взгляд
отвернули от него, как от модели, многих известных кутюрье. Ко всему
прочему был он еще и глух как бубен.
В обязанности дяди входил ночной (дабы не беспокоить элитных жильцов)
обход некоторых домов и профилактический осмотр лифтов.
Три часа ночи. Одноподъездная пятнадцатиэтажка. Две матроны
бальзаковского возраста в соболях и бирюлях прибывают домой из аэропорта
имени Шереметьева. Консьерж запирает входную дверь, доносит чемоданы до
лифта и уходит в свою нору досматривать сон. Приходит лифт.
Двери открываются. В лифте, с большим молотком в руках задумчиво стоит
дядя Гриша. Заметив дам, он улыбается, показывая ряд кривых зубов с
некоторыми пробелами и радостно произносит:
- Добро пожаловать, девушки, вам на какой?
«Девушки», испуганно отпрянув от лифта, подбирают чемоданы, подолы шуб и
попискивая устремляются вверх по лестнице. Дядя Гриша, удивленно пожав
плечами, едет дальше осматривать хозяйство.
Проскочив несколько этажей, барышни решаются вызвать лифт, поскольку
шкандыбать с сумками аж на последний - не в кайф. Приходит лифт.
Открывается дверь.
Внутрях, на коленях, в позе кающегося буддийского монаха стоит Григорий
Семенович (он пытается достать отвертку, завалившуюся в щель между
стенкой и полом). Пространственная ориентация Семеновича оставляет
желать лучшего и соответствует сказочной избушке на курьих ножках,
которая, как известно, к лесу передом, а ко всем остальным задом.
Сомнений не было. Маньяк. Или псих. Попали. Побросав сумки, с дикими
визгами престарелые девицы резво поскакали по лестницам. Как известно,
сон наших людей (особенно когда на лестничных площадках происходит
что-то явно криминальное) непобедим, поэтому неудивительно, что никто
из соседей любопытства не проявил.
Проскочив с пяток этажей, дамы остановились, тяжело дыша, высунув языки
на плечи. Прислушались. Было тихо и страшно. Выше этажом темно.
Но погони вроде не было и лифт не гудел. Дамы осторожно двинулись вверх.
А не гудел лифт по той простой причине, что застрял несколькими этажами
выше. Григорий Семенович вручную раскатал двери. Площадка была на уровне
головы. Старчески кряхтя и бормоча под нос ругательства, попытался
подтянуться. С возрастом такие упражнения даются все тяжелее и тяжелее,
поэтому он очень обрадовался, когда услышал, что кто-то поднимается.
Когда чьи-то ноги приблизились к проему, он цепко ухватился за женский
сапожок и хрипло произнес:
- Граждане, помогите выбраться...