Дятел долбит дерево. Зачем? Он говорит, что это жизненно необходимо. Типа, в дереве червяки, он их оттуда достаёт и хавает. Но червяки же не только в дереве, они вобще везде. И все птицы нормально себе хавают червяков, один только дятел дерево долбит. За это его и называют дятлом.

Но сам он себя считает суперской птицей, гораздо круче всяких орлов и фениксов. Он видит себя крылатым героем с бронебойной головой, победитовым клювом и стальными когтями. И детей своих в ту же сторону воспитывает. А если дитё не справляется, тогда он на дитё ругается, лупит клювом по башке и обзывает удодом. Это очень обидное слово, типа как пидар или козёл, или даже ещё хуже.

Ни один дятел не хочет быть удодом. Даже если у него клюв тонкий и башка лёгкая, он всё равно старается червяков из-под коры добывать. В крайнем случае, если сил совсем уже не хватает, он будет действовать хитростью. Он, например, возьмёт и постучит в дерево по-цывильному: тук-тук-тук! А червяк спрашивает: кто там? А дятел отвечает: Горгаз. Червяк только высунется, а дятел его только чпок! и опаньки. И летит на другое дерево, и тоже тук-тук-тук, чпок! – и опаньки.

А червяки сначала ведутся все поголовно, а потом уже начинают что-то догонять. И не открывают ни на Горгаз, ни на Горсвет, ни на перепись населения – просто сидят и молчат, как будто никого нет дома. Или в глазок посмотрят и говорят: лети отсюда на хер, удод ушибленный. И дальше занимаются своими делами, как ни в чём ни бывало. А хрен ли им бояться? знают ведь, что клюв у дятла слабенький, кору не продолбит.

И хитрый дятел улетает в лес поглубже. А там растут непростые деревья с навороченной корой, и живут в них крученые червяки, у которых всё схвачено. Только-только дятел залетел – а о нём уже все знают. Только-только к дереву подлетел – а его уже на мониторах видят. Только-только на дерево сел – а оттуда уже спрашивают: Эй, удод, тебе чего здесь надо?

А дятел говорит: Не скажу. И летит на другое дерево. А там уже все знают, что он ничего не сказал. И говорят: Эй, удод! а может быть, нам скажешь? А дятел говорит: Не скажу. И летит на третье дерево. А там уже все заинтригованы, прямо наружу повылазили и хором спрашивают: ЭЙ, УДОД! А ЧТО ТЫ ИМЕЛ В ВИДУ? А дятел их только чпок-чпок-чпок, и опаньки.

Офигенная комбинация. Но одноразовая. Дальше всем уже понятно, и никто уже не вылазит, и даже не реагирует. И приходится дятлу лететь ещё глубже в лес.

А там деревья мощные, кора на них пятисантиметровая. Ни один нормальный дятел туда не летает, потому что долбить её без мазы. А червяки там борзые: пауков строят, бабочек крышуют, по ночам муравейники разоряют. А днём под корой прячутся, и поди их достань.

Но дятел и к ним подход нашёл. Он, короче, подлетает к дереву и херачит его обеими лапами как боксёрскую грушу. Оттуда червяк отзывается, грязно матюкается, удодом обзывает и в жопу посылает. А дятел ему: рот закрой, говно собачье! Где хочу, там и стучу!

Такую оскорбуху червяк снести не может. И вот он подрывается и вместе с корешами ломится из-под коры на разборку. А дятел их только чпок! чпок! чпок! И опаньки.

И нормально так у него идёт: червяки стабильно на эту подначку ведутся и лезут со всех щелей, хавать не перехавать. Но есть с ними одна проблема: ядовитые они. Не то что бы смертельно, а примерно как несвежие сосиски. Живот от них болит и кака в жопе не держится. Иногда случается дятлу в полёте выдать такую реактивную струю, что швыряет его метров на сто и втыкает носом в дерево. А нос ведь не железный, так и сломать недолго. И вот, после очередного непроизвольного выброса, решает дятел переместиться в лес поглубже. Авось там пища поздоровее.

А там стоят дубы-колдуны, и кора на них сантиметров по десять. Сразу и не догадаешься, что под ней червяки – но они есть! Спокойные такие, мудрые и просветлённые. По сто лет живут, с деревьями в полном симбиозе, наружу никогда не вылазят, ибо зачем суетиться? Мудрый червяк познаёт мир, не вылезая из своей червоточинки.

По ходу, дятлу здесь ловить нечего. Но он не сдаётся. Он садится на ствол и начинает его ритмично скрести. Минут через десять-пятнадцать, самое большее через полчаса, червяк под корой ловит этот ритм и начинает тихонько ворочаться. И тут его дятел спрашивает нежно и вкрадчиво: Скажите, а где бы Вы хотели провести Вечность?

Вот это вопрос так вопрос! Любой продвинутый червяк жаждет на него ответить! На эту тему он способен говорить часами – он ведь завсегда о Вечности думает! И он всегда рад приветствовать существо, которое до такого вопроса додумалось. И вот он выходит из-под коры – а там только чпок!… И опаньки…

Мудрецы, они порой как дети. Через месяц через два они дятла канонизировали. Дескать, за особо праведными медитаторами прилетает Ангел, будит их Божественной Музыкой и уносит в Запредельное. А дятел и рад стараться: отъелся, порозовел, вальяжный стал, от сытости заскучал, мысли праздные его одолели. И подумал он однажды: а не полететь ли мне в Самую Середину Леса?

А что там, в Середине? О том в лесу никто не знает и даже не думает. Но все птицы говорят своим птенцам: не летайте в Середину Леса! И все жуки говорят своим жучатам, и все пауки своим паучатам, и все звери своим зверятам, и даже люди своих детей о чём-то таком предупреждают, в той или иной форме. И всё же время от времени кое-кто уходит в Середину Леса. Или улетает, или уползает, или даже уезжает – но результат всегда один. Обратно он уже не возвращается.

На самом деле, ничего страшного там нет. Просто там растёт дерево Каннабис. Оно вобще везде растёт, но везде считается, что это трава, потому что везде ему вырасти не дают. А в Середине Леса ему никто не мешал, и вот оно разрослось как баобаб, тысяча стволов в один сплелись, крона в гектар шириной, а вокруг него круглосуточно Плотный Кумар, от которого, как от Бога, ладошками не заслонишься. И живут там всякие странные существа: туманные ёжики, говорящие кролики, зелёные мыши с красными глазами, городские бобры, летучие удавы, орлы-хвостопады, птицы из ничего, жирафы-страусы, резиновые козлики и, конечно же, растаманы. Эти прямо на дереве гнёзда вьют, и там зависают круглосуточно, вобще на землю не спускаясь. Хорошо им там, базара нет.

И когда дятел это дерево увидел, он не сразу понял, для чего оно. Он подумал: ни фига себе дерево! это ж какие там должны быть червяки! И сел на ствол, и ухо приложил, и прислушался.

А там ничего не слышно, но дятел с такими хитростями уже знаком. Он уже знает, что некоторые червяки как партизаны, сидят не шевелятся. И тогда он начинает ритмично скрести кору и приговаривать: Скажите, а где бы Вы хотели провести Вечность?

Ноль эффекта. Тогда он пробует все известные трюки: и “говно собачье”, и “не скажу!”, и “горгаз” со всеми вариациями – и всё бестолку! Тогда он уже завязывает со своими фокусами и начинает прямо носом ствол долбить, как нормальный честный дятел. А кора мягкая, долбить её легко – вот только червяков всё нету и нету…

И вдруг он слышит снизу, и сверху, и со всех сторон очень непривычные звуки. А это собрались все звери, и птицы, и насекомые, и растаманы, и все на него смотрят – и смеются! И доносятся до него такие слова: Гля, как удода нахлобучило! прямо как дятел, в натуре!

И тут начинает смеяться всё дерево Каннабис, и трава под деревом, и небо над деревом, и весь окружающий лес. И до дятла постепенно доходит, что он таки реально удод. И всегда был удодом, и удодом остался, хотя и много в этой жизни достиг. И здесь он типа должен от стыда сквозь землю провалиться – а ему почему-то ни разу вобще не стыдно, а просто смешно от прикольного слова “удод”. И он продолжает долбить Каннабис, но уже не всерьёз, а больше для смеха, с преувеличенной такой старательностью – а растаманы и прочие персонажи по полу валяются, ногами дрыгают и кричат: Чувак, хватит! не надо больше! нас же сейчас разорвёт!

Так они и подружились, и стало в Середине Леса на одного удода больше. Но этого удода все местные называют Дятел, в память о его первом выступлении. Хотя на самом деле всем там по фигу, дятел ты или удод, или вобще утконос. В Середине Леса вобще многое по фигу, а что и не по фигу, то всё равно по фигу. Потому что дерево Каннабис – ну, короче, вы меня поняли.