С соседями мне по жизни не везет. Видимо, сказываются неофициальные, но оттого не менее мрачные прогнозы психиаторов, что в России (а мы тут близееехонько!) 30-40% людей с различными психическими отклонениями. А поскольку у каждого из нас есть соседи сверху, снизу, справа и слева,то по неумолимой статистке с одним из них нам не повезет. На одной квартире нас заливала сверху алкашка, на другой стучал ночью по стене молотком полоумный дедок, уверяя, что у нас в квартире "кто-то бегает, топочет и гремит кандалами", а над родительской квартирой жил (и, увы, до сих пор живет) наркоман. Причем основным источником соседского недовольства была не усеянная шприцами лестница, а музыка. Вполне себе ничего такая, тяжелый рок, вот только включалась она, по всей видимости, для всего дома: типа, пусть он тоже попрыгает на месте, потрясет крышей и раскумарится.
Вначале мама пыталась решить вопрос миром. Она поднялась к наркоману, мужественно рассекая грудью напористую волну звука, и вежливо попросила сделать его чуть-чуть потише. Наркоман сделал. На чуть-чуть и ненадолго.
Мама пришла еще раз. Наркоман искренне удивился, как включаемая на одном этаже музыка может помешать кому-то на другом, и изъявил желание послушать, чего маму не устраивает.
Очутившись в нашей квартире, наркоман блаженно прищурился, заулыбался, сел на пуфик и заявил, что таки да, слышимость такая клевая, что можно ловить кайф даже тут.
Мама сказала, что лично она ловит разве что известку с потолка. И вообще не испытывает ни малейшего удовольствия от превращения своей квартиры в концертный зал с посторонним слушателем.
Наркоман пообещал, что все исправит, и ушел.
Пару дней в доме было тихо.
Потом опять стало громко.

Мама надела кольчугу тапочки и снова отправилась в крестовый поход против сил героина.
На этот раз наркоман повел себя нагло и агрессивно. Он заявил, что по закону имеет право слушать музыку в дневное время суток в любом количестве и качестве, и какие-то бабки ему не указ.
Мама пообещала написать жалобу в милицию.
Наркоман пообещал убить всю ее родню до пятого колена и грязно надругаться над телами. И посоветовал ей усиленно бояться, ибо он - самый страшный и кровожадный преступный элемент на районе.
Мама сказала, что она уже жутко боится, и прямо щас лично побежит в милицию, дабы та применила к ней программу защиты свидетелей.
Преступный элемент как-то сразу скис (видимо, решил для разнообразия проявить милосердие) и убавил звук.
Пару недель было тихо. Потом пришла весна, в парке запели птички и наш меломан не выдержал.
Не выдержала и мама. Но вместо очередного похода вверх она в состоянии вдохновенного озверения вытащила из шкафа старенькиий, дедовский еще радиоприемник, отодрала от телевизора удлинитель и при помощи поставленного на кресло стула запихнула транзистор на шкаф, динамиком кверху.
И врубила его на полную мощность.
Приемник - внимание, ключевое слово! - был дедовский. И принимал только СВ и УКВ, на которых радостно вещает наше белорусское радио. Вначале по нему транслировались какие-то этнические напевы, которые не произвели на наркомана должного впечателния. Видимо, он принял завывания пищалок, сопелок и дудаков за некий аццкий аккомпанемент к своей сотонинской музыке.
Потом песня кончилась и начался Лукашенко. Батька у нас, как вы, наверное, знаете, товарищ обстоятельный, громкий и говорливый, и может вещать на тему любимой страны часами.
По маминым словам, понадобилось минут 15, чтобы наркоман понял: происходит что-то странное и страшное. Сначала он убавил звук, прислушиваясь. Это было фатальной ошибкой, ибо Ктулху Батька хлебоуборочным комбайном ворвался в его мозг, взрывая его перспективами развития, благоденствия и всяческого процветания нашего славного государства.
Потребовалось всего пять минут, чтобы наркоман раскаялся, возрыдал, выбросил таблетки в унитаз, а шприцы пожертвовал Красному Кресту, и ушел работать в колхоз трактористом. То бишь в квартире стало тихо-тихо!!!
С чем мы нас и поздравляем )))

(с) Ольга Громыко