(с)
Я вижу этого мужика каждый вечер. Было заметно, что он любит свою дачу; любит и умеет трудиться на земле. Иногда мы копали совсем рядом, и случайно встретившись взглядами, привычно кивали, подбадривая друг друга, не выпуская из рук лопату или тяпку.

Правда, причины взять в руки лопаты у нас с ним были разные. Моё всепоглощающее хобби – археология. И увидев однажды этот живописный склон около Днепра, я интуитивно почувствовал, что здесь, как минимум, должны быть следы Черняховской культуры. А там – как повезет. Поскольку моя основная работа позволяла мне не отвлекаться на работу, то на раскопках я мог проводить практически все время, которое считал нужным. То есть – все.

Сегодня вечером мужик подвозил какие-то стройматериалы к своему недостроенному домику из ракушняка. Колесо тачки наматывало влажный осенний грунт и я видел, как мужик тяжело, изо всех сил упирается своими видавшими лучшие времена кирзачами, чтобы сдвинуть её с места. Фуфайка его была распахнута, лицо заливал пот. Смешиваясь с осевшей на лице пылью, он давал грязные потеки. Наконец мужик сделал последнюю ходку. Выгрузив тачку, он грузно и устало опустился на мешки с цементом. Минут пять сидел без движения. По сутулым плечам было видно, на сколько он сегодня устал…

Закурил. В вечерних сумерках формы терялись, и только красный огонёк, как точка наведения лазерного прицела, плавно передвигался в пространстве...

Я воткнул лопату в землю, переступил через низенький покосившийся забор его участка и направился к нему прямо по свежевскопанным грядкам.

- Здорово, сосед!

Он слабо улыбнулся.

- Здорово, здорово…

Я протянул руку.

- Витя.

- И меня – Витя. – дружелюбно ответил сосед.

- Не угостишь? А то ларек закрыт был, понимаешь…

- Да чего ж… - и с готовностью достал пачку «Беломора».

- Строишься, я смотрю?

- Да уж какой год строюсь, а конца не видать. А стройматериалы – сам знаешь, за ценой не угонишься.

- Да ничего, - попытался я его приободрить – мужик ты, как я вижу, усердный. Достроишь!

Он тяжело вздохнул.

- Дострою… если успею…

Последнюю фразу он произнёс таким отрешенным голосом, что мне стало не по себе. Я с ощущением тревоги взглянул на его лицо и осторожно спросил.

- Что так мрачно, Витя? Здоровье пошаливает? Может помочь чем? У меня доктор в этом селе знакомый – толковый мужик, даже роды принимал!

- Да не… - Виктор с досадой махнул рукой. – Здоровье-то пока ещё ничего. Видишь – и копаю, и все по хозяйству сам справляюсь. И это же все после работы, понимаешь. Не, на здоровье пока грех жаловаться, - перекрестился - ничего, ничего…

- Тю! А что же тогда? – Я ободряюще хлопнул его по фуфайке, подняв облако пыли. – Было бы здоровье, а остальное утрясется! Что за проблема такая?

- Так это – власти хотят этую дачу у меня совсем забрать. Типа – экспроприация, говорят. А мы с женой уже половину перекопали и засадили, прикинь… Хто нам теперь семенной матерьял вернет?

Работяга разволновался. Достал вторую папироску, прикурил её от тлеющего огонька.

- И что ж это за власть-то такая, что такое задумала?

Витя наморщил лоб.

- Ну, эта, как её – исполнительная. Вот. Там одна такая – ух! – погрозил кулаком куда-то в темноту. – Она ж, понимаешь в чём дело, сама,– голытьба! Ни кола, ни двора, - ну, ни черта у ей нет! Одно слово – люмпен-пролетарьят. Переписки Энгельса с Каутским начиталась, а теперь дачу забирать хочет. Типа отнять – и поделить! И помощничек возле неё трется, Швондер. А весной урожай соберут – вот тебе живые деньги и пошли. Опять же – нам теперь куда? Я ж квартиру продал, шоб эту дачу купить, так не поверишь - не хватило! Ещё и гараж с подвалом продал. Жалко гараж – мы там купорку до весны хранили.

Витя глубоко затянулся, закашлялся, постучал себя в грудь.

- Шахта! Забой…

Я понимающе кивнул.

- Ну, ты, мужик и даёшь! А чего у друзей не занял? Что ж ты последнее в дачу? Ты кем работаешь-то? Зарплату хоть платят, не задерживают?

- Да какая там зарплата… - Витя в сердцах отколупывал прутиком прилипшую к кирзачам грязь. – Депутатом я работаю. А нам же по закону ни тебе бизнеса какого, ни подработку на дом взять. И друзья такие же – все из Верховной Рады, на одной зарплате. И крутись как хочеш.

- Да, Витёк, не повезло тебе с друзьями. Хоть бы один какой предприниматель, глядишь – и занял бы маленько денег.

- Ты понимаешь, какая штука – есть у меня один товарищ, так тот не плохо зарабатывает. – В голосе появились уважительные нотки - Евроремонт в квартире сделал, окна металлопластиковые. И питаются нормально, - сметана, мясо с базара. Машину в том году новую взял, иномарку - Деу. А в этом году – телевизор такой дорогущий прикупил и на стену повесил.

Витя развел руками, показывая размеры экрана. По его интонации было понятно, что телевизор на стене явно поразил его воображение.

- И что ж твой дружок-капиталист денег тебе не дал?

- Да он бы всей душой; человек-то хороший, трудящий! Сам поднялся, все сам. Знаешь, сколько он пахал, сколько пролил этой, как его, ну, пота? Но он только-только сам потратился сильно на строительство – стадион детишкам построил.

Витя тепло улыбнулся, произнося последнюю фразу. Мне стало искренне жаль этого простого депутата, но чем я мог ему помочь…

- Ну, ты, Витёк, не отчаивайся. Может совесть у этой власти проснется, а может и власть поменяется, - кто его знает.

- Совесть? – Витя нахмурился. – Откуда у ей совесть? Как эта нищенка трудового человека понять может? – он раскрыл свои натруженные ладони с натертыми лопатой мозолями. - Нет, я уж их знаю. У ей совести нет, одна жадность и зависть. Эти, которые при исполнительной – только забрать, они другому не обучены.

- И куда же ты, если, конечно, не дай Бог?.. – осторожно спросил я.

- Сам не знаю. Когда на том краю участка - Витя махнул рукой куда-то за линию горизонта - картошку копали, то сосед говорил, что приютит, если что. Пойдём к нему, Христа ради. Ну, - Витя хлопнул себя по коленям - мне пора работать, а то темнеет. Ты заходи, если чего. Ну, будь здоров, Витя!

Работяга протянул мне свою трудовую ладонь.

- И ты, Витя, будь здоров! Удачи тебе.

Возвращаясь от него к своим раскопкам я думал: что же такое творится в нашем государстве, что никакая власть не хочет в нем порядок навести? То кто-то даёт дачу, то эту дачу забирают; то кому-то дают завод, то потом какие-то рейдеры, или рейнджеры (тётка Вера что-то рассказывала мне, но я забыл) тоже приходят и все-все забирают. Еще и убить могут, говорят. Ужас! Как они там живут?.. Есть же нормальные страны – Канада, на пример.

Но постепенно я опять окунулся с головой в археологию, и эти глупые мысли о государстве вылетели у меня из головы.