После принятого натощак литра Граф был весел, улыбчив и добр.
- Хочется, знаете ли чего-то эдакого. – мечтательно произнес он, многозначительно уставившись на Графиню.
- Уж литр чего-нибудь эдакого в вас плещется. – неодобрительно ответила Графиня. – Папеньку из-за вас укачало. Папеньку бы пожалели, пьяница. Папенькины годы уже не те. Он уже с мелких доз падает как уровень производства в Молдавии.
- Да нет. – отмахнулся с досадой Граф. – Все бы вам о водке брюзжать. Хочется чего-то другого. Хочется делать глупости. Быть легкомысленным...
- Дайте сто рублей взаймы! – выпалила Графиня.

- Щас! – гаркнул Граф и показал собственноручно вылепленный кукиш. – Не настолько легкомысленное. Хочется романтики.
- Сгонять за гитаркой? – ехидно осведомилась Графиня. – Ах если я помрууууу, грустить по мне не нааадааа. Я духом к вам придуууу - подглядывать в ночии.
- Осспади кошмар какой.. – поморщился Граф. – Вы, душечка, аккуратнее. Я ведь с двух-трех куплетов в вашем исполнении укачаюсь почище папеньки. Меня ж после такого хоть купай в нашатыре - я так укачанным и останусь.
- Вам не нравится как я пою? – оскорбилась Графиня.

- Нет, почему? – возразил Граф. – Для загонной охоты - у вас прелестнейший бас. Эхх. Может на охоту сходить?
- Отчего ж не сходить? – равнодушно пожала плечами Графиня. – Мяса в доме не прибавится, а на одного уставшего станет больше.
- Нет. Не то все! – скрипнул зубами Граф. – Хочется другого чего-то. Чтоб с утра проснуться, а на душе чтоб песня...
- Отцвеееелииии... – завыла Графиня.
- Цыц! – прикрикнул Граф. - Чтоб зацвело вокруг. Чтоб в поле с мольбертом и создавать прекрасное. Чтоб у вас – восторг в глазах. Чтобы тихо вокруг и только травы шелестят...
- Чтобы только мухи слышны. – кивнула Графиня. – Мухи, комары и осы. Без них-то куда?
- Не надо мух! – капризно протянул Граф. – Чтоб зима уже – на улице снег и мороз, а в доме натоплено. И тихо. А я у окна в исподнем – и не холодно мне. Чай пью и на душе у меня... И не надо мне никуда. И ко мне никто чтобы. Хоть весь день в исподнем...
- Красота! – восхитилась Графиня.
- Ах да... Вы же тут...- спохватился Граф. – И откуда вы взялись на мою голову?
- Это наше имение, если что. – пояснила Графиня. – Я всегда тут была. Это вы в исподнем пришли на все готовое.
- Угу. Тут все было готово к тому, чтоб за любого оборванца уцепиться. – галантно парировал Граф.
- Я сейчас вот папеньку кааак разбужу! – пригрозила Графиня.
- Не будите лихо. – попросил Граф. – Мы ж о романтике тут. Как же хочется красивой картины. Чтобы вы на кушеточке галантно валялись, чтобы я с томиком Байрона и вслух вам.
- Угу, вашсиятельство. Вы ж пока не примете, вы не поймете для чего дама так демонстративно на кушеточке возлегает. – вновь уколола Графиня.
- Тьфу на вас. – лениво отмахнулся Граф. – Пошлости одни на уме и провокации. Романтики от вас, как калорийности от укропа. А хочется, чтоб запах сена и мысли в голове текут лениво. Чтобы...
- В заду кололо от травы. – продолжила Графиня. – Или чтоб сеновал от папироски воспылал.
- К черту сеновал, да. – согласился Граф. – Чтоб в гамаке лежать, в такоем разе. Ноги вытянув. Чтобы ни дел, ни забот. И чтобы папенька ваш уезжал ночевать верст на десять. Думаю - на таком расстоянии храпа не должно быть слышно.
- Я не храплю вовсе. – обиженно сказал Папенька, поднимаясь из под стола. – Это возмущенный хрип.
- Чем вы возмущены, патриарх? – осведомился Граф. – Вам не приснилось голых женщин сегодня, старый греховодник?
- Причем тут женщины! – возмутился Папенька. – Я о том, что романтика и пастораль без почтеннейшего отца семейства – это как огурцы без водки. Вроде вкусно, но много не съешь.
- Так снилось или нет? – хихикнул Граф.
- Снились чертовки. – ухмыльнулся Папенька. – Незнакомые такие. Но симпатичные.
- В этом и есть подлость мироздания. – кивнул Граф. – Мы незнакомы с прекрасным. Оно есть, но мы там не представлены...
- Там хорошо, где нас нет. – хором закончили Граф с Папенькой.
- Совершенно справедливо. – захлопала в ладоши Графиня. – Уходите немедленно отсюда! Пусть здесь станет хорошо. Хорошо и тихо. И я с пяльцами.
- Нам только что показали средний пялец, Папенька. – вздохнул Граф. – От вашей плоти не вышло ничего почтительного. И романтичного тоже не вышло.
Папенька вздохнул и с укоризной посмотрел на Графиню. Графиня зарделась и укоризненно пнула Графа под столом. Граф вздохнул сильнее и погладил ушибленное место.
- Не за столом же. – не одобрил Папенька поглаживания.
- У меня там заболело. – пожаловался Граф. – Наверное душа там. Меня пинают в душу. А я всего лишь хотел романтики. Всего лишь хотел раскрасить жизнь яркими красками...
- Там может водки? – предложил Папенька.
- Ну давайте водки. – согласился Граф и всхлипнул чуть слышно.

© frumich