В бытность мою музыкантом военного оркестра игрывали мы елочки. Ну, вы в
курсе. С 2 по 10 января по три полуторачасовых спектакля в день. Между
спектаклями перерыв около часа, во время которых оркестр (совместно с
Дедушкой Морозом, иногда и Снегуркой, а так же снежинками, зайчиками и
прочей массовкой) успевал основательно согреться. Так вот, ко второй
елке мы были оживлены, а к третьей уже конкретно веселы. А елки, надо
сказать довольно ответственные - владивостокский Дом Офицеров как-никак.
В один прекрасный день во время третьего представления детишки попались
какие-то квелые и совершенно неактивные. Дедушка Мороз вокруг них и так
и сяк прыгает (конечно в меру своих возможностей ибо и возраст и выпито
уже...) а они ну не веселятся. Тогда Дед Мороз и говорит: "А кто,
дорогие мои детишечки, хочет Дедушке Морозу стишок рассказать?"
Детишечки молчат, с ноги на ногу в хороводе переминаются. А впереди
сидел наш товарищ прапорщик. Не знаю кто его потянул за язык, но возьми
он и ляпни: дескать, я и могу рассказать. Понятно, что никаких стишков
товарищ прапорщик не знал и сказал это просто так, абсолютно не подумав.
Но было поздно. Дедушка Мороз моментально воспользовался ситуацией и
всучил прапору микрофон чтоб хоть как-то вытянуть провальную елку.
Прапорщик начал рассказывать первое, что пришло ему в голову:
- Шёл я лесом, песни пел, - говорит в микрофон товарищ прапорщик, -
соловей мне на хуй сел...
Тут он начинает тихо офигевать от вышесказанного, но по инерции
продолжает:
- Я хотел его поймать, - и с совершенно квадратными от изумления глазами
в полной тишине выдыхает, - улетел, ебена мать...
А на следующий год мы уже елки не играли почему-то.