В некотором царстве, в тридесятом государстве Дураине, в деревне Хамово, жил-был дурак Емеля. Прослышал Емеля молву, что на краю его деревни в реке со странным названием Выборы, живет в проруби щука, которая исполняет любые желания того, кто ее поймает.
Много лет и зим ходил Емеля к проруби. И щуку видел, да та никак в руки не давалась. Покажет щука дураку Емеле средний перст на плавнике, щелкнет зубами, и уходит себе в омут.
Но однажды Емеле сказочно повезло. Выловил дурак Емеля в мутной воде Выборов, не щуку, а корону царскую. Цацка красивая, блестящая. Думал Емеля, думал, что с цацкой делать? Орехи колоть неудобно, все пальцы побил. Яйца в ней хранить, так в короне дна нет, яйца выпадают из короны на Емелю дурака, а тот со страху в обморок падает. Жуть, как страшно! Примерил Емеля корону на голову, глянул, - красота несусветная. И, что самое интересное, стал дурак Емеля думать, что он очень похож на царя-батюшку, которого видел на старой лубочной картинке, которая висела у него на печи. Глядит Емеля на себя в осколок зеркала, и так, да этак себя рассматривает, - ни дать ни взять красавец писанный. Ну, царь тебе и все.
Развеселился Емеля от радости такой, глянул на свои зубы здоровенные, и оторопел, - ну точно, как у той щуки, которая в проруби живет. Ну, чем я не царь – щукарь, решил дурак Емеля. А если я царь, то буду единолично править дураками, ведь только дураки короны царские в реку бросают.
Сказано, сделано. Пацан сказал, пацан сделал, - изрек Емеля. Вот так решил он прищущить дурацкое государство Дураину, и построить свою новую сказочную страну Даунбассию, чтоб все дураки превратились в даунов.
Вспомнил Емеля свое темное, но веселое детство, когда шапки зимой с голов дураков тырил. Как девок , девичей чести лишал, а умников – разумников выжигал каленым железом – утюг на живот, да паяльник в задницу.
Емеля то всю жизнь просидел на печи, доменной, и знал, как изготавливать из чугуна редукторы, типа был специалистом по печным делам. А тут надобно государственными делами заниматься, а не пужать, да дубинкой мять бока народу. А раз так, то, чтоб никто не узнал, что Емеля хоть и царь, но дурак, своим царским хотением стал величать себя, не хухры-мухры, а проффесором, и доктором каких-то дурацких наук.
Быстро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Чтоб во всем государстве дураков сделать даунами, тут реформы сказочные нужны, - налоговая, судебная, конституционная, избирательная, жилищно–коммунальная. Да и гимн нужен новый, чтоб все дауны стройными рядами с кирками да лопатами, шли пополнять царскую казну, да бюджет государственный.
Мы дермократию разрушим,
До основания, а затем,
Мы свой дурацкий мир построим
И будем в этом мире всем.
Так пел Емеля, приплясывая и выделывая коленца, ногами, обутыми в лапти из страусиной кожи. Поплясал Емеля да призадумался. Ну, какой я царь, если все, что на меня свалилось, буду сам делать. Пусть всеми реформами занимаются бояре да вельможи набольшие. А чтоб мне не докучали мужики, своими мужицкими делами да просьбами, велел Емеля цепных псов, злобных, его величество царя – батюшку от забот мирских оберегать. А кто супротив, что скажет, али пойдет, - того в острог.
И загулял дурак Емеля, его величество. Бабу свою, то бишь жену, бросил, одну одинешеньку в деревне куковать, свой бабий век коротать. А себе молодку завел, длинноногую, в белых перьях. Дворец свой царский белокаменный, высоким частоколом обнес. Стражников понаставил, на каждом углу и под каждым кустом. Чтоб муха не пролетела. А сам, чтоб по воздуху летать, прикупил себе аппарат заморский, - вертопруль. Теперь уж точно, никто по пути в палаты царские не намнет бока дубинками дураку Емеле.
Так зажил дурак Емеля, то бишь царь–батюшка его величество