С лицом измученным и серым,
На белой смятой простыне,
Как жертва бешеной холеры,
Лежит коленками к стене.

Протяжно стонет, как при родах.
Трясётся градусник в руках.
Вся скорбь еврейского народа
Застыла в суженных зрачках.

По волевому подбородку
Струится пенная слюна.
Он шепчет жалобно и робко:
«Как ты с детьми теперь одна??..»

В квартире стихли разговоры,
Ночник горит едва-едва.
Темно… опущены все шторы…
У мужа тридцать семь и два.