— Скажите, Рабинович, вы прибегали когда-либо к услугам проституток?
— Никогда не прибегал, спокойно всегда ходил.

— Софочка, вот Вы мне скажите, разве у меня муж? Нет, отвечу я, это ПАРАЗИТ! Убила бы…
— Отчего же, Ривочка?
— Вчера я попросила у этого шлецика 100 долларов на салон красоты.
— И шо, не дал?
— Хуже! Посмотрел на меня внимательно и дал... триста.

Мужчины только делают вид, что не понимают женщин! Им так дешевле.

- Софочка, и как прошло Ваше вчерашнее свидание?
- Фирочка, это ужас! Нет, я конешно этому адиёту таки и не дала бы, но попросить-то хотя бы можно было!

Рабинович жалуется врачу на постоянную усталость. Врач говорит:
- Вам следует наполовину сократить сексуальную активность.
- И что я теперь должен: перестать говорить о сексе или перестать мечтать о нем?

Сила женщины не в том что она говорит — а в том, сколько раз повторяет.

Семён Маркович был настолько плох в постели, шо Софа не стонала, а таки только цокала.

Давид Соломонович Либман, читает в газете "Вечерняя Одесса": "Молодёжная сборная Украины по футболу, вчера, в тяжелейшей борьбе, вырвала очко у Лихтенштейна".
- Боже ты мой, ну шо за молодёжь пошла - бедному еврею уже и на улицу не выйти!

Утро после первой брачной ночи. На кресле сидит исполинских параметров Сара, а по кровати лазит тщедушный, малорослый Изя.
- И шо мы там ищем? - спрашивает молодая жена.
- Мама говорила, шо на простыни должны таки остаться капельки крови, - тоненьким голоском говорит Изя.
- Скажи таки своей мамаше, шо у меня малокровие.

Умирает старый профессор-еврей.
Лежит на диванчике, в кабинете, у диванчика — его старый фронтовой друг.
Профессор голову приподнимает, показывает на книжные полки, висящие над рабочим столом.
"Это все — говорит — книги, которые я написал".
И голову опять на подушки роняет. Собирается с силами, приподнимается опять, показывает на другую стену с книжными полками.
"А это — говорит — книги моих учеников". И опять голову роняет.
"А вот помню — говорит — как в 1942 году в одной деревушке я санинструкторшу уговорил, и ничего у меня с ней не получилось, потому что сено мягкое было и у нее в него зад проваливался".
Приятель:
- "Ты это к чему? ".
Профессор:
- "Эх, все бы эти книги — да, тогда ей под жопу... "