На обычной приподъездной скамейке обычного московского дома сидят две бабушки. Глядя на них, кажется, что так было всегда, но дом и скамейка появились только в 1978 году. Снесли типовую московскую деревню и на ее месте выстроили новые, многоэтажные дома. Сейчас бабушкам по девяносто лет и происходят они из той самой снесенной деревни.

Обычные бабушки на обычной скамейке. Все жильцы подъезда, без всякого исключения, здороваются со старушками с улыбкой и некоторым пиететом.

Раз в две недели к дому подъезжает большой черный джип, нехарактерно долго паркуется, так чтоб никому не мешать, из машины выходит высокий сорокалетний пижон с объемистыми пакетами "Азбуки вкуса" - специального магазина по продаже съестных понтов. Бабушки называют пижона Толстым, хотя из лишнего веса у него только пакеты со снедью, пижон же величает бабушек Павлой Сосипатовной и Марией Ильиничной. Толстый подходит к старушкам, и они недолго разговаривают. Через полчаса, оставив пакеты на лавочке, Толстый тепло прощается и уезжает. По праздникам вместе с пакетами остаются цветы. Обходительного пижона можно было бы принять за внука одной из бабушек, но почти все жители дома знают, что это не так. Толстый - продюсер одного из российских телеканалов и родственных связей с нашими старушками не имеет вообще: никого из родни у бабушек не осталось и бабушки сидят на скамейке.

Сидят, иногда обсуждают "куда катится этот мир" и зачем сын тетки со второго этажа уехал в Америку, когда и здесь неплохо работал на заводе. Они разные. Павла Сосипатовна охотно откликается на "баб Пашу", а на "баб Машу" Мария Ильинична обиженно поджимает губы. Мария Ильинична, сидя на скамейке, обычно читает Донцову с Марининой, а баб Паша не читает ничего, зато так внимательно разглядывает проходящих мимо и так много о них знает, что любой офицер ЦРУ, за такие подробные сведения заложит свой агентский значок. Если, конечно, офицера заинтересуют жители обычного дома в спальном районе Москвы.

Они разные, хотя родились в одной деревне. Мария - в семье сельских учителей, а Паша - в нормальной деревенской семье. В семнадцать лет Мария собралась в институт и замуж, а бойкая комсомолка Паша никуда не собиралась, но завербовалась на Колыму и уехала, увезя вместе с собой жениха Марии Ильиничны. Так получилось. Потом получилось так, что Мария Ильинична, отучившись в институте, до семидесяти проработала учительницей литературы, замуж так и не вышла и детей завести не успела. Как и Паша. Пашин муж и бывший Машин жених, через год после отъезда на Колыму замерз там по пьяной лавочке, Паша вернулась в деревню и стала работать в колхозном саду.

Колхоз сделали совхозом и закрыли, колхозный сад частью вырубили, деревню снесли, построили на ее месте дом и поставили лавочку. В доме дали квартиры почти всем деревенским. Баб Паше однокомнатную на седьмом, а Марии Ильиничне как учительнице целую двухкомнатную на пятом.

Прошло некоторое время и они встретились на лавочке. Старость и одиночество приглушили старые обиды и они подружились. Подружились до такой степени, что решили жить вместе у Марии Ильиничны, а баб Пашину квартиру сдавать. Вдвоем жить дешевле, да и от сдачи квартиры неплохая прибавка к пенсиям вышла. Квартирантка нашлась быстро. Таких квартиранток в Москве пруд пруди: красивая молодая девушка приехала покорять телевидение, эстраду и цирк сразу, театр и кино чуть погодя, а потом и всю Москву целиком, чтоб не размениваться. Жиличку звали Ленкой, платила она аккуратно, в квартире не безобразила, а что к ней иногда мужики ходили, так и дело молодое, как сказала баб Паша, и на телевидение можно попасть только через постель, я читала, как согласилась с ней Мария Ильинична.

Они, как всегда, сидели на лавочке, когда перед домом появился большой черный джип. Большие колеса, нагло преодолели невысокий бордюр, джип влез на тротуар и замер в полуметре от старушек, почти перегородив проход и закрыв бабушкам обзор.

Мария Ильинична хотела было попросить водителя убрать машину подальше и уже начала литературно-правильную строить фразу, а баб Паша уже открыла рот, чтоб послать водителя еще дальше, чем Мария Ильинична, как дверь джипа открылась, из нее выкатился пижонистый толстый мужик, вытащил за локоток хихикающую Ленку, крикнул старушкам "Привет девчонки" и скрылся в подъезде.

"Девчонки" и слова сказать ему не успели. Только чуть погодя баб Паша выругалась, Мария Ильинична обижено нахохлилась, они обсудили куда катится мир с черными джипами, телевизионными квартирантками и ейными толстыми пижонами. И решили попенять Ленке на неправильную парковку машины ее молодого человека, иначе они на ейного хахаля в милицию заявят.

Разговор с Ленкой результата не дал. Вообще-то Ленка полностью согласилась, но через день опять приехал черный джип и запарковался еще ближе к лавочке.

Не возымели действия и разговоры с толстым пижоном. На все справедливые претензии Марии Ильиничны и на еще болею справедливую ругань баб Паши, толстяк неизменно отвечал: "не ворчите, старушенции, я не надолго, а только до утра", - подхватывал Ленку под локоток и скрывался в подъезде.

Целую неделю шел дождь. Бабушки не выходили на улицу, но и из окна им было прекрасно видно, что большой черный джип продолжил наглеть, докатился прям до скамейки и индифферентно поблескивает мокрой крышей.
- Так больше нельзя, - заявила Мария Ильинична, - в нашем дворе стало невозможно жить, надо что-то делать.

Продолжение следует из-за ограничения на длину текста.