Однажды мы с подругой нашли девочку.

Девочка лежала на газоне, а рядом сидел мальчик — бледный, испуганный и немного злой. Время от времени мальчик поправлял девочкину голову, которая все норовила съехать с подложенной под нее сумки с учебниками, и собирал в кучу тонкие подростковые конечности в ажурных носочках. Он был похож на васнецовскую Аленушку, правда слегка небритую и с пьяным козленком.

— Что пили? — спросила проницательная Подруга.

— Шампанское и немного водки, — горестно ответил мальчик.

— Лет сколько?

— Шестнадцать… почти.

Это означало — четырнадцать.

— Она смеялась, потом плакала, а потом вырубилась, — сообщил мальчик и с надеждой воззрился на нас. Очевидно, мы выглядели как люди, которые не раз проходили эти «этапы большого пути».

— Домой она, конечно, пойти не может, — констатировала Подруга.

Видимо, какая-то часть девочкиного мозга все-таки успела спрятаться от убойной смеси шампанского и водки, также известной под именем «Огни Москвы», потому что при слова «пойти» девочка засучила ногами.

— Родители убьют, — пропыхтел мальчик, не без труда сгребая эти самые ноги.

Подруга немного подумала и сказала:

— Поднимай ее. Я живу на втором этаже, пошли.

— А может «скорую» вызвать? — заканючила я. — Вдруг у нее что-то серьезное?

— Ннинада «скорую», — прошелестела вдруг девочка. — Сссе нормально.

И в доказательство сменила цвет лица с белого на зеленый.

…

— Под куст! — скомандовала Подруга, схватила девочку за шкирку, подняла и профессиональным жестом наклонила ее голову между колен. — Давай, родная, щас тебе полегчает.

Полегчало ей ненадолго, но достаточно, чтобы дотащиться до подругиной квартиры и рухнуть на пол. Мы только успели подсунуть ей под голову подушку и выяснить, что этот мальчик — не ее мальчик, а сам по себе мальчик. И она ему брагада… бларада… ну спасибо, в общем.

Около часа девочка пребывала в состоянии, которое человек, ни разу в жизни не напивавшийся, принял бы за кому. За это время мы угостили мальчика компотом, трижды поговорили по телефону с младшей сестрой девочки и объяснили вернувшемуся с работы подругиному мужу, что подобрать у подъезда и притащить домой пьяную в дрова незнакомую школьницу — это совершенно нормально.

Вынырнув из небытия, девочка цивилизованно блевала в туалете, умывалась ледяной водой, пила горячий сладкий чай с лимоном и горестно бубнила что-то вроде «Как же мне стыдно». Оклемавшись — что значит юность! — она в сопровождении своего рыцаря поковыляла домой.

Мы с Подругой проветрили квартиру, налили себе чаю и задумались. Напиваться вообще плохо, а уж в четырнадцать — вообще ни в какие ворота. И наверно, будь мы порядочными женщинами, мы бы изъяли у малолетки мобильник, вызвали ее папу, и с очень большой долей вероятности через пару часов над Коптево гордо реяла бы девочкина шкура, вывешенная на просушку. Но мы этого не сделали. И теперь думали, что, пожалуй, подали очень дурной пример одиннадуатилетней подругиной дочери, которая наблюдала весь этот перформанс, сидя на диване и храня загадочное молчание.

— Что думаешь? — спросила Подруга у дочери.

— Я думаю, что что бы я ни натворила, в любом случае надо идти домой, — ответила она.

— То есть, ты считаешь, что можно придти домой пьяной? — поразилась тупая я.

Подруга показала мне кулак.

— Это, конечно, нежелательно, — покачал головой ребенок. — Но если ты совсем беспомощная, надо идти туда, где ты будешь в безопасности.

Я вспомнила эту историю не для того, чтобы продемонстрировать материнскую мудрость Подруги, которая сумела выстроить со своей дочерью доверительные отношения. И не для того, чтобы еще раз заклеймить «Огни Москвы» как самое чудовищное пойло на свете.

Я вот что хочу сказать: наступает лето. У подростков сносит крышу. Они пишут контрольные, сдают экзамены, расстаются со своими бойфрендами на три месяца, то есть, практически навечно. Поэтому они будут мешать водку с шампанским, убираться в хлам одной бутылкой пива и вести себя как обычные малолетние мудаки как мы в их возрасте непотребно. И это необязательно будут малолетние преступники или будущие районные синяки.

Просто не проходите мимо. Потому что пьяная девочка на троллейбусной остановке, которую бросили подруги, и которая боится идти домой — она хоть и напилась, но ни в коем случае не заслуживает быть изнасилованной подонками, которых привлечет ее беспомощность. Не каждой везет так, как нашей находке. Прогоните урода, который, мерзко гогоча, снимает беспомощную пьяную дуру на камеру мобильного телефона.

Ну и юным балбескам — я знаю, что их тут почти нет, но вдруг прочтут. Боитесь идти домой — позвоните хоть кому-нибудь. Бабушке, тете, подруге матери. Не прячьтесь по подъездам, не морозьте придатки, сидя на холодной земле. И еще: не думайте, что жизнь кончена, если увидите себя на ютубе. Любой человек за редчайшим исключением хоть раз в жизни напивался до состояния свиньи. Просто вы сделали это не в том месте, не в то время и не в той компании. Ну и самое главное: не пейте, идиотки. Не пейте, если рядом с вами нет надежного человека, который позаботится о вашей безопасности, принесет в нужный момент тазик и водички, подержит волосы и потыкает ночью шваброй, чтобы убедиться, что вы не откинули с перепою копыта.

С другой стороны, если такой человек есть — на фига вообще пить? А вот об этом я расскажу завтра. Но это будет рассказ про взрослых, очень взрослых девочек.