Обгоняя Оома, к реке на всех перегарных парах пронёсся Паша. В руках он судорожно сжимал бутыль и, будучи преисполненный жгучего желания всё-таки заработать наконец несколько очков для своей команды, улепётывал от Шурика что есть сил. И кажется, ему это удавалась - Шурику уже порядком дало по шарам, и он преследовал соперника весьма затейливым зигзагом. Чувствуя близкую удачу, Паша ещё ускорился и выбежал на берег.

Бабушка с внучкой поравнялись с поляной. Внучка шла чуть впереди. И как шла! Плыла! - по крайней мере, так казалось Оом'у. Она просто-таки парила в лучах весеннего солнца, являя собой жизнеутверждающую, красочную картину. Но тут в живописном кадре появился не менее красочный и жизнеутверждающий Паша. Добежав до песка, он резко затормозил в паре метрах от бабули и внучки и, не замечая никого и ничего в своём пьяном триумфе, с победоносным воплем "Тачдаун, бля!!!" со всей дури ёбнул бутыль оземь.

Внучка отскочила вовремя - подобно снаряду, бутыль разорвало от удара о камень, и пивные струи мощнейшего напора неумолимо обрушились на не отскочившую старушку. Вид пивной пены, пузырящейся на носу у бабушки, так поразил Пашу, что он в испуге сделал шаг назад, отступая под её ласковым взглядом. При этом, оступившись о корягу, он совестливо плюхнулся на пятую точку. Внучка было открыла рот для произнесения обличительной и полной праведного гнева тирады, но так и замерла с открытым органом речи - через голову Паши на неё летел Шурик, наконец настигший противника.

На этот раз отскочила бабуля. Внучка была так впечатана неуправляемым телом Шурика в одиноко стоящее позади неё дерево, что когда, она сползла по стволу вниз, на коре остался рельефный отпечаток её силуэта. Тут уже для обвинительной речи открыла рот старушка. Но и ей было не суждено заговорить первой. От удара о ствол дерева из его ветвей вывалился явно провисевший там уже не один год рыбацкий сапог. Раздалось глухое "шмяк!" - обувка попала бабуле аккурат каблуком в темень, - и старушка, крякнув, осела рядом с внучкой.

Глава 6 (разговорная, промежуточная)... Куриный расизм

(Паша)...
- Хорошо старушка с крепким кумполом попалась. А то я думал все, кранты!
(Оом)...
- Убийцы. Вы убили мою мечту. Это была девушка моей жизни.
(Толик)...
- Ты щас о которой из двух?
(Оом)...
- О той, от которой мне остался лишь силуэт на стволе сего замечательного древа, плодоносящего сапогами. Посмотрите, какие формы. Какие линии...
(Шурик)...
- Да, сапог и вправду скроен ладно.
(Оом)...
- Юмористы, бля. Сапог! Щастья... Щастья меня лишили, изверги. Ненавижу вас. (Толик)...
- Да лана те. Давай лучше в горлишко запустим. Смажем печаль твою.
(Оом)...
- Предложение считаю пошлым и несвоевременным.
(Толик)...
- Не понял?!
(Оом)...
- Я грю, наливайте. Но знайте - я вас презираю.
(Паша)...
- Ну, за душевные порывы!
(Женич)...
- Кстати о позывах. Душевность душевностью, а без закуски уже не проваливается. Где курицы?
(Шурик)...
- Йурра жарит.
(Паша)...
- Кто жарит?? Йурра??? Пиздец курицам...
(Шурик)...
- Паша, не хотелось бы тебя понапрасну расстраивать, но некоторое время назад эти курицы были обезглавлены, циничным образом ощипаны, выпотрошены и расчленены. Ты всерьез думаешь, что с ними может случиться что-то еще более неприятное?
(Паша)...
- Поверь, может. Йурра ОЧЕНЬ любит готовить. Все, мы остались без закуски...
Когда ребята подошли к костру, Йурра безмятежно пребывал вне сознания в классической позе компаса - каждая конечность указывала в свою сторону света, при этом в одной руке у него был шампур, а в другой саперная лопатка (к ней мы еще вернемся).
(Шурик)...
- Йурра, проснись! Йуррик, родной ты наш человек! Йурра, мать твою, где кура? (Йурра)...
- Там...
(Шурик)...
- Йурра, не исчезай, Йурра, фокусируемся - где там?
(Йурра)...
- Там...
(Оом)...
- По-моему, мы его теряем.
(Паша)...
- Меня больше беспокоит, что мы теряем курицу.
(Шурик)...
- Йурра, "там" - нам не подходит, это неправильный ответ, и при этом бесчеловечный.
(Женич)...
- Да-да, Йуррик, именно бесчеловечный, ибо твои друзья хотят закусить, и лишать их этой простой радости антигуманно. Согласен?
(Йурра)...
- Там!!
(Пятибратор)...
- Йурра, ты сильно огорчаешь своих друзей. А твои друзья не любят огорчаться, правда, Паша?
(Паша)...
- Правда. Давайте бросим его в речку.
(Оом)...
- Не, это не наш метод.
(Паша)...
- А закуску проебать - это наш метод?? Какое твое предложение?
(Оом)...
- Щас... Дайте бутылку... С ним это всегда срабатывает. Йурра!
(Йурра)...
- Там?..
(Оом)...
- Водки выпьешь?..
(Йурра)...
- Да!
(Оом)...
- Айн момент, наливаю. Ой, а где же закусь?
(Йурра)...
- Там! В ве.. дре! Под де.. ре.. вом!
(Шурик)...
- Ты гляди, сработало. Ага, а вот и ведро. Так... Ёп!.. Йуррик... Йурра, бля! Почему она черная, как уголь? Пааачемууу она чееерная???
(Оом)...
- Саш, не надо его так трясти. Случится страшное.
(Шурик)...
- Чееернаааая почемуууу бляяяяя???
(Йурра)...
- Тссссссс... Эта курица - негр. Ты что.. расист?..
(Паша)...
- Я же говорил пиздец курице. Сжег накуй...

Глава 7 (морская, немножко смешная)... Абордаж

Впоследствии Оом не раз задавался вопросом - Почему? А точнее - Какого куя? Какого куя, этой лодке понадобилось проплыть мимо нашей поляны именно в тот момент, когда Грибофф, лежа на животе, аккуратно и экологично йогуртизировал в глубокую одноразовую тарелку, наблюдая за фарватером реки. Лодка весело скользила по быстрому течению прозрачной воды, подгоняемая лихими взмахами весел. Нет, не так. Эта гребанная лодка, дебильно подергиваясь, киздовала вниз по течению речки-вонючки. Грибофф, не прерывая кисломолочного процесса, внимательно следил за ее скольжением. Закончив, он заботливо накрыл тарелку сверху еще одной, неуверенно встал и уверенно молвил... "Желаю кататься на лодке. Мне врачи рекомендовали. " На беду остальные алкоголики в данном случае не имели ничего против врачебных рекомендаций. К этому времени практически все были уже в торф...

- А вот пачпорт извольте в залог, - буркнул мужик, ответственный за лодочную станцию, опасливо глядя на восьмерку потенциальных мореходов, еле стоящих на ногах, словно заранее приноравливающихся к качке.
- А он у меня ... эта..., - Грибофф тщательно ощупывал карманы. В кармане джинсов он что-то неожиданно для себя нащупал, удивился, еще раз пощупал, победоносно рыгнул и вытащил... маринованный огурец.
- Опа. А не тут у меня паспорт, - прокомментировал он и откусил от овоща.
- А ихде? - у лодочника зародилась надежда на избавление от опасной алкашни.
- В этой самой... в куртке, - развел руками Грибофф.
- А ихде куртка? - наседал мужик, благо надежда становилась ощутимей. - Ну... Наверное осталась там, где я блевал, - парировал Грибофф, честно глядя в глаза.
- Ага! А вот не положено без пачпорта! - надежда лодочника окончательно окрепла и расправила крылья.
- Послушай-ка, любезный! - выступил вперед Шурик и достал из кармана складной нож.
- Эей, ребятушки, не губите! - вид ножа со следами куриной крови не только пообломал крылья надеждам мужика, но и вообще как-то слегка его удручил.

Последовавший компромисс устроил обе высокие договаривающиеся стороны...

- Восемь лодок все равно дать не могу - тока три в наличии. Если потоните, то и черт с вами!
- Прекрасно! Нас устроят три этих прекрасных шхуны. Гранд мерси, мон шери! Держи пиастры. Флот ее Величества у тебя в долгу.
- Господа корсары, вперед!

И друзья-алкоголики, с улюлюканьем и матюгами попадав в лодки, вышли в открытое море под флагом семейных трусов Грибоффа. Да-да, именно семейных трусов неоднозначной расцветки, надетых на палку...

Через сорок минут плаванья Грибофф перестал петь народную баварскую песню, раскачивая в такт одну из наших лодок, так что она черпала воду обоими бортами, и объявил... "Чертовски хочется отлить. Друзья мои, пора подставить пипиську соленым ветрам... ". С этими словами он встал на колени на самом носу лодки, достал из ширинки свой увесистый якорь и, прогнувшись с треском в позвонках, принялся золотить воды Клязьмы. И вот тут его угораздило разглядеть вдали чужую лодку. Она безмятежно кружилась посередь речки, в то время как наша эскадра потихоньку к ней приближалась. Лодка с Грибоффом на носу шла в авангарде, и, указывая свободной рукой вдаль, наш адмирал возопил...

- О майн либер гот! Флибустьеры! Знаете, что я вижу? Я вижу добычу! Крюйс-брам-стаксель мне в жопу, если на этой посудине нечем поживиться! Будем брать! Впереееееееееед!!!

И эскадра послушно устремилась к добыче. Флагманский корабль, прямо скажем, выглядел устрашающе... не переставая отливать, благо было чем, Грибофф возвышался на носу шхуны подобно фигуре, вырезанной на форштевне, и орал дурным голосом...

"На абордаж, еп вашу мать! ". На корме сидел Женич с длинной палкой в руках, на которой реяли семейники Грибоффа, наводящие ужас своим веселеньким колором. Роль гребцов исполняли Пятибратор и Толик, оглашающие тишину водной поверхности ритмичными воплями в такт взмахам весел... "Иииееераз, бля! Иииеееераз, бля! ". Остальные две шхуны с Оом'ом, Пашей, Шуриком и местами ожившим Йуррой гораздо более скромно шли рядком вслед за флагманом.

Когда цель абордажа приблизилась, Оом"а бросило в жар... в лодке сидела та самая девушка. А с ней та самая бабушка. Несчастные дамы, открыв рты и вытаращив глаза, в ступоре взирали на летящее к ним бортовое орудие Грибоффа, которое он не только не убрал обратно в штаны, но и начал им угрожающе размахивать. В ужасе Оом посмотрел на Шурика. Тот молча кивнул в том смысле, что "Надо перехватывать его к ебени матери!". Диспозиция лодок мгновенно поменялась. В то время как корабль под предводительством Грибоффа несся к лодке дамочек, шхуны под командованием Оом"а и Шурика пытались его нагнать по флангам и перехватить. На самом подходе к оцепеневшим от ужаса женщинам, когда лодка Грибоффа уже грозила вот-вот протаранить их, шхунам Шурика и Оом'а удалось обойти ее на полкорпуса и одним рывком синхронно сблизиться справа и слева, столкнувшись носами прямо перед ней и образовав букву "эл", в основание которой через секунду и врезался форштевень флагмана эскадры...

От сильного удара Грибофф, словно ядро из пушки, вылетел с носа лодки и, продолжая размахивать своим торчащим из штанов абордажным крюком с воплем "Ёпанаааааааааа!" спикировал над лодкой дамочек. Думаю читатель не сильно удивится тому, что в полете Грибофф врезался во внучку и увлек ее за собой в воду с оглушительным всплеском...

Глава 8 (фольклорная)... На деревне

Пока Грибофф сушил свою одежду на шампурах над тлеющими углями, остальные решили организовать прод-отряд для отправки в ближайшую деревню за закуской. Не прошло и часа, как отряд из пяти человек уже маршировал сквозь ночь в направлении деревни. Если морскими войсками командовал Грибофф, то за сухопутные отвечал Йурра.

Йурра, эстонец по национальности, но проживший большую часть жизни в Москве, являл собою носителя великоимперских настроений. Помешанный на военщине и тоскующий по мощи СССР, он имел дома карабин "Сайга", пару наручников, три полных комплекта камуфляжа и саперную лопатку. Вот и сейчас он шел впереди отряда в камуфляжном тельнике и штанах, с армейскими бирками на шее и саперной лопаткой в руках. Следующая за ним четверка в дугу упитых призывников пыталась маршировать в ногу и чеканить шаг, отчего наводила еще больший ужас на редких встречных путников. "Песню запе-вай!", - скомандовал Йурра и отряд вошел в деревню...

Деревенские старушки сидели на завалинке и, луцкая семАчки, спорили о политике.

- А хоть бы и пьеть! Зато он о простых людЯх думает! Верю в Борис Николаича!
- Ишь ты! О каких-таких простых? Прямо проснулся Ельцин твой и давай о Никодимовне думать - здорова ли, сыта ли.
- Ой, а то твоему Зюганову не спится, коли ты не поужинала...

"А молодоооооваааа командиииираааа несли с пробитой головооой.. " - полит-дебаты прервались нестройным хоровым пением. Из вечерней темноты к завалинке вышла саперная лопатка. За ней появился Йурра, а за ним и все остальные. Йурра скомандовал... "Стой, раз-два! На-лееее-во! Тпруууу, бля! Равнение на бабулек! ". Бабульки тут же засобирались по домам. Однако Йурра перехватил инициативу вопросом...

- Мать, - обратился он к ближайшей старушке доверительным шепотом, почесывая лопаткой ухо, - а много ли в деревне наших?
- Хватает, милок, хватает, - насторожилась "мать", мудро решив не уточнять, о каких "наших" идет речь.
- Нда?.. А как вы вообще относитесь к очагу мирового терроризма - Чечне? -продолжил допрос Йурра.
- Отрицательно, милок, отрицательно... не любим мы этих чеченов проклятых, -отрапортовала бабулька и, уже обращаясь к подругам, запричитала, - Ой, чавой-то надуло мене всю, пойду-ка я до дому.
- Да и нам уже пора, и мы пойдем, - поддержали подруги. - Мать, нам бы хлеба чуток, - напомнил о себе Йурра, постукивая лопаткой по камуфлированной лодыжке.
- Да что ты, милок, голодаем мы туточки, пенсия маленькая, а в огороде старыя мы ужо копаться-то,
- запричитали старушки, мелкими шажками продвигаясь вдоль забора от греха подальше.
- А может все-таки пару крошек найдется, - вышел вперед Пятибратор, доставая внушающий уважение кошелек (папа у него был дюже боХатый), - Не обидим. - Ой, да уж чаво-нить наверняка найду, ежели поискать-то, - мгновенно оживилась первая старушка, - Пойдемте до хаты, к сестрице моей внучка приехала, так она уж и состряпала кой-чаво наверняка.

Надо ли говорить, что, ввалившись в хату и обнаружив там ту самую бабушку, и ту самую внучку из лодки (Гоголь со своей немой сценой из "Ревизора" глотает окурки), отряд был вынужден поспешно ретироваться под напором ссаных тряпок и печного ухвата...

Глава 9 (электрическая)... Об умение правильно сунуть

Уже глубокой ночью в номерах разгром комнаты №27 начался с того, что в магнитофоне сели батарейки. Паша осмотрел магнитофон, поглядел на розетки в стене и с видом профессионала молвил...

- Бля буду, нужен провод.
- Щас! Момент! Достанем! - Йурра схватил складной нож Шурика и устремился к двери.
Рванул на себя дверную ручку и вырвал ее с корнем.
- Йурра, ОТ себя!
- Понял вас! - согласился Йурра, справился с дверью и маршем двинулся в неизвестном направлении.
- Да, блин... Этот достанет, - поверил в друга Паша.

Через двадцать минут Йурра вернулся...

- Вот! - в руке он держал кусок какого-то толстого провода. - Йуррик, это не подходит - нужна пара, к тому же у нас все равно нет штепселя, - разочаровал добытчика Паша.
- Пара? Штепсель? - оживился Женич, - Йуррик, дай-ка ножик!
- На, - Йурра редко утомлял длинными фразами.
- Етитькина титька! Йурра, а что с ножом? - на лезвии ножа красовались две здоровенные, дочерна закоптившиеся полукруглые выбоины.
- А куй его знает! - честно ответил Йурра, резко встал и целенаправленно продефилировал на балкон с неудержимыми позывами к йогуртизированию.