Семья

Я рос в деревне. Лес, река, просторные луга. Полесье северо-востока УССР. Родители мои, приехали в эти места из Кировской области, а уж после и родители мамы подтянулись.
Детство моё, " скакало", по деревенским просторам, из года в год, превращая меня из дитя в отрока, из отрока в юношу. Хочется поделиться тем, что так мне дорого, чего уже не вернёшь.
Бабушка.
Глафира Александровна Подволоцкая. Это в девичестве, после стала Лещенко, по мужу.
Мама бабушки, померла рано, и отец, выждав положенный срок, женился на другой женщине. С приходом мачехи в дом, у пятилетней Глафиры, появились обязанности. Отдавали её к соседям в " няньки". Бабушка особо не рассказывала, но любовь к отцу несла всю жизнь, и к его выбору отнеслась с пониманием.
В 17 лет она отправилась в рабочую слободку на работу в столовую, официанткой. Там было подобие общежития, да и понятно, что в отцовском доме ей жить не было.
Июнь 1941 года, заставил пересматривать жизненный уклад. Но, когда прознала, что отца отправляют на фронт, бросилась к бригадиру, с просьбой отпустить её, хотя бы на день, чтобы проводить отца на фронт.
Бригадир же, по словам бабушки, был дюже охоч до девок молодых, так и сказал ей: "Дашь - поедешь, а не дашь...".
Бабушка его послала к черту, и самовольно ушла в деревню.
Проводив на фронт отца, вернулась в общежитейский барак, откуда её и взяли молодцы из НКВД. Времена то были! Срок за саботаж, и 6 лет лагерной жизни.
Такая судьба. Отбыв «наказание», вышла на свободу, где ждал её муж, мой дед, за полгода освободившийся до окончания срока бабушки... Расписались они уже на свободе.
*****
Бегу из школы. Мне лет 12. Дорога от центра, где и была "восьмилетка", через железнодорожные пути, маневрировавшего тепловоза. Мимо болота, утонувшего в камышах. Мимо детсада, что справа. И вот она калитка к дому.
- Привет Ба! – шумно врываюсь в натопленный дом, раздеваюсь и швыряю портфель на пол.
Кухня, она же прихожая. Вешалка у двери. Стол слева, печка на треть комнаты. Дальше обеденный стол, кровать с сеткой.
Бабушка... Невысокого роста. Вся такая!!!! БАБУШКА!!!!!
Обхватываю её!
- Да отстань ты!- смеётся она, и я усаживаюсь за стол.
Бабушка в переднике, опирается на стол локтями. Её лицо прямо перед моим.
Глаза огромные, серые, смеющиеся... Руки натружены, пальцы истерты в хлопотах по хозяйству...
- Покушай борщик! Я свежий сварила!
- Не! Не хочу Ба... (я так бабушку звал - Ба...).
- Давай тогда я тебе, "вчерашнего" борщику налью, ты же любишь! - Не, не хочу Ба...
- Картошечку тушеную с кроликом...
- Ба... Я в школе покушал...
- То, в школе... А тут дом... Давай, хоть оладушки...
- Не... Ба...- я не успеваю закончить предложение...
- Говна тебе на лопате! Марш из-за стола!
Бабушка, демонстрируя обиду и негодование, быстро исчезает за дверью. Слышно, как она чертыхается на дворнягу Черныша, что еле таскает цепь у крыльца, осыпая того проклятьями, что он де, вертится под ногами...
Я смотрю в окно. Беру оладьину. Макаю в чашку со сметаной и с наслаждением жую...
*****
Я с бабушкой любил ходить в магазин. Деревенский магазин в центре. В 70-е годы, расцвет победившего социализма, в городе... В деревне же, все по старинке. Наплевав на приличия и стыд, перед крестьянами, домашнюю скотину кормили хлебом. Буханка хлеба стоила 16 копеек. Разрезав ее в длину, дедушка клал эти хлеба кролям в клетки. В деревянные желоба курам. В корыто свиньям. Да и дворняге Чернышу перепадало в похлебку. Так жил, практически каждый двор. У магазина собиралась очередь, ждавшая машину с хлебом. Меньше пяти буханок хлеба не брали, так как их попросту не хватало на сутки.
Вот он поход в магазин. С бабушкой это же здорово! Она обязательно купит конфет и халвы! Сладкое я любил! Жрал конфеты до дикого диатеза на запястьях. За ушами мокнущие корки... Мать охала, и прятала все сладкое. Причитала и злословила в мою сторону! Но я садился за стол, ревел словно тепловоз, и, обхватив сахарницу руками, пытался сыпать сахар в рот, но мама оказывалась проворнее.
За занятостью в домашних хлопотах, в магазин, за хлебом, отправляли старшего брата Женю. Я начинал ныть, чтобы тот взял меня с собою. Женька и так был не в радостях от хлопотного поручения, а тут еще обуза, в виду меня. Да и не просто обуза!
- Он - имея в виду меня,- будет просить конфет в магазине! - пытался брат, отвязаться, хотя бы от моего присутствия в задании.
- Не будет! Ему нельзя сладкого! - увещевала старшего сына мама.
- Правда, сыночек?- она обращалась ко мне...
- Ага!- отбивался брат от маминых доводов - это здесь он так соглашается, но...
- Сын! Без разговоров!- мама умела быть категоричной.
Брат садил меня на багажник велосипеда, и со злостным шипением в мой адрес, "Только попробуй мне о конфетах заикнуться!",- крутил педали, мимо игравших сверстников в футбол или другие мальчишеские игры.
Он выбывал из их общества часа на два, а то и больше, так как слишком много составляющих - А)- Прибытие и разгрузка машины с хлебом;
Б) очередь
В) Я....
Прибыв к магазину, я вел себя чинно. Что говорить, в деревне любят малышню, и самый частый вопрос от бабушек - Ты чей? И: "Ой как на мамку похож!"
Брат договаривается со мною, что в магазин я не зайду. Тем самым пытается снять вопрос о покупке конфет. Я согласно киваю головой, и даю ему понять, что это само - собою, разумеется...
Хлеб привезли, и почти закончили разгрузку... Продавец расписывается в получении, и " хлебовозка", " изрыгая " вонючий смрад дешевого бензина уезжает восвояси...

Народ, согласно очереди, толпится в магазине. Я хватаю брата за ногу и пытаюсь втиснуться с ним во чрево торгового дома. Брат шипит на меня, зло предрекает мне все нечеловеческие муки, за то, что я нарушаю уговор.
Меня поддерживают бабушки. Они стыдят старшего брата за то, что он "обижает младшенького". Женька скрипит зубами, и я с гордым видом вхожу в торговый зал. Очередь движется согласно распорядку "сельской торговли". До прилавка, народ делится сплетнями, слухами, новостями и просто общаются. Очередь подошла.
Брат сгружает буханки хлебного продукта, в красную авоську и подает рубль с мелочью.
У него все " под расчет"!
- Купи конфет! - вступаю я.
- Молчи! - зло шипит Женька.
- Купи конфееет! - на полтона выше "пою" я.
- Ты же обещал! - негодует брат.
- Купи конфеееееееет!!! - я завываю уже на весь торговый зал и "мои бабушки" укоряют брата в скупердяйстве. Брат пытается оправдаться, обращаясь ко всем - " Ему нельзя, у него диатез!"
"Что ему с двух конфет будет?" - реагируют бабушки.
Продавщица бросает на весы три конфеты и смотрит на стрелку.
- Еще три копейки.
Брат краснеет до корней волос.
- У меня нет больше денег.
- Занесешь до вечера. Следующий! - обращается к очереди.
Я довольный и счастливый с тремя конфетами в руках, шагаю за братом. И даже ожидание скорой расправы не слизывает с моего лица довольную улыбку.
Брату двадцать минут, чтобы крутить педали, взять дома три копейки и отвезти их в магазин.
***
Деда болел. Я совсем чуть, застал его сильным, но и этого хватило, чтобы не раз и не два, прознать его крепкую, костлявую руку. На своих, пардон, ягодицах.
Дед Митя, родился на Кубани. Прадеда зарубили шашкой в местечковом бою. Прадед был за казачество. Но, "крепкая рука" победителей, основательно подумав, распорядилось имуществом неугодных, и прабабушка с 7-летним мальцом, отправилась "покорять" просторы Казахских степей.
Был 1924 год.
Да, семью из двух человек "раскулачили". Маленький Митя,ехал на подводе босым. У «кулаков» отобрали даже обувку. Он пытался сбежать, да и сбежал. Добрался к родному дому, но там его ждало дикое разочарование. Сестра, к которой он пришел, была замужем за парнем, руководившем местной комсомольской ячейкой. Он и отвел в вечеру Митю, в местный отдел НКВД. Митю снова отправили по месту пребывания матери, то бишь в Казахстан. Уже 18 летним парнем он уехал работать к старшему брату на шахту. Работал недолго. Судьба вносила свои коррективы в попытки деда стать полноправным членом общества новейшей формации. Завал в шахте, где было их двадцать с лишним человек, снова привел Дмитрия в отдел НКВД, где он и получил свой срок. Статья 58-б шпионаж, саботаж. Стал дед " японским шпионом", с "легкой руки" следователя. Признания и подписи выбивались легко. Дед рассказывал, что подозреваемому, приказывали выкладывать мошонку на стол, и следователь бил по ней рукояткой револьвера.
Дед говорил, что и после этого он отказывался подписать протокол с признанием своей вины. На что, следователь ему сказал: " Ну и х... й с тобою, загоню тебя туда, где ты живой пи**ы не увидишь!"
А дед ему ответил: " Врешь! Если там есть люди, значит, и пи**а там есть!".
Вот такой он был дед Митя. Лещенко Дмитрий Васильевич.
Деда я очень любил. Он был строг, и не всегда справедлив, но любовь к внукам у него была огромной.
Пока мать с отцом обживались на новом месте, старший брат жил у деда с бабушкой в Кировской области.
Ему было четыре года, и он имел весьма пытливый ум. Однажды он играл со спичками. Ну и отсюда все выходящее! Спички - поленница березовых дров. Дым у сарая, и вовремя дед узрел, да и предотвратил беду.
После противопожарных мероприятий, дедом был объявлен план " Перехват". Поджигатель был в крепких руках, и самосуда не избежать...
Брат выдал деду речь...
- Ты меня не тронь! Я не твой!
Дед оторопел, и задал ему встречный вопрос.
- А чей же?
- Мамин и папин!
Дед отпустил сорванца, плюнув в сердцах, на Фемиду...
*****
Я был пытливым мальчиком. В сарае, что служил дровяно- угольным складом, был и технический отсек, где размещались гаечные ключи и всякое другое для механики... Меня заинтересовала банка с солидолом. Лет 7 мне было. И держу я эту банку в руках, а так хочется мне, что нить смазать... Механизм, какой то... Ручка на двери сарая! Там деревянная ручка, а внутри - металлическая ось, вот и вертится ручка. " Механизм! И ведь никто не смажет!". И я мазал! С усердием и упоением!
Через минут тридцать, рев деда перекрыл все иные звуки.
Вся родня, от меня и старше была поднята по трубному зову старшего семьи.
- Сколько лет живу! - "гремел" дед, - Но, чтоб говном ручки на дверях мазали...- он потрясал испачканной рукой.
Брат посмотрел на руку и сказал, что это солидол. Дед не верил очевидному!
-Это все ты, Женька! – громыхал дед.
Все! Преступление на лицо! Дед так и не поверил моим признаниям и раскаяниям в содеянном. Преступником и злодеем был назначен брат... Со всеми отсюда вытекающими последствиями...
*****
Дим Ко Гардэ ©