Когда у женщины болит голова, у мужчины умирает сердце. Умирает медленно, но верно. Вернее - не бывает...

Поначалу вы верите всему, что вам скажут, пытаясь наивно и самоотверженно войти в её бедственное положение. С пристрастием выспрашиваете у пожилой аптекарши Самое Верное Лекарство От Головной Боли и в который раз несёте домой очередной "цитрамон-саридон", даже не замечая брошенной вам в след ехидной улыбочки. Вы делаете жене вечерний массаж, а она, лениво отворачиваясь от вас и жалобно постанывая, тихо шепчет, как будто бы умирая: «Спасибо тебе, дорогой, уже почти прошло, а теперь мне надо поспать...»

И вы отчётливо осознаёте, насколько же тяжелы её страдания – ещё бы! - ведь если б только она тогда вышла замуж за Петю: «О, Боже! Какая я всё ж была дура!» - ей не пришлось бы тупо из года в год день-деньской драить посуду и полоскать ваши грязные носки. Молча принимая на себя справедливые упрёки и стараясь в душе равняться на Петю, вы каждый вечер спешите с работы домой, чтобы успеть прибраться, перестирать бельё и поскорее приготовить любимой ужин. Но...

И это, увы, не помогает.

Болезнь прогрессирует. Состояние больной явно ухудшается. Всё происходит прямо на ваших глазах... Из разу в раз приступы становятся всё чаще и длительнее. Аптекарши уже не просто улыбаются – они нагло смеются вам в глаза. От мучительных спазмов в голове любимую не спасает даже годами проверенное средство – роскошный букет самых прекрасных роз.

Ужин при свечах, затеянный вами в один прекрасный вечер, вызывает у неё, помимо ужасающего приступа мигрени, ещё и жесточайшие рвотные позывы. И вам становится так жаль её, бедняжку, безумно жаль... Вы стараетесь лишний раз приласкать, пожалеть это хрупкое несчастное создание, но всё равно изо дня в день ей становится лишь только хуже и хуже. Вы окончательно растеряны, не знаете, чего ж такого (радикального) можно ещё предпринять. Ежедневно теряете последние частицы самообладания и жалкие остатки своего мужского достоинства. В какой-то момент вам даже кажется, что вы обречены, но…

***
Но выход всё же есть! Зинка!!! Ну, конечно же, кто, как не Зинка?! Все во дворе знают, что у той-то с головой всё в порядке – пожалуй, что она, и только она одна, сможет дать вам дельный совет.

В один прекрасный вечер вы, как бы не нарочно, заходите в гости к симпатичной соседке, напросившись на чашечку чая, а через пятнадцать минут об этом вашем поступке уже заинтересованно судачит весь дом. Зинка всё подливает и подливает вам из самовара крутого кипяточку - чашку за чашкой, улыбается странной улыбкой в ответ на ваш сбивчивый рассказ. Потом ей становится жарко, она сбрасывает с себя тонкую кофточку....

Но... Когда вы в очередной раз просите её пододвинуть: «Вон то, Зиночка, вкусненькое вареньице...» - дама заметно сникает и предлагает сворачиваться, ей ведь тоже завтра рано вставать и, к тому же, у неё внезапно: «отчего-то, очень сильно заболела голова...».

Однако пускай вы пока и не догадываетесь, этот спонтанный поход к красавице Зине всё же подействовал! Вы, как обычно, тихо, чтобы не потревожить чуткий покой страдалицы-супруги, приоткрываете дверь своей квартиры и тут... Мощный удар внезапно сносит вас с ног, вы недоумевающе сидите на холодном полу, а на лбу вашем медленно вырастает огромный синюшный шишак. Ещё бы, ведь:

«TEFAL – ДУМАЕТ О ВАС!»

Теперь голова болит уже знамо у кого, а жена... Жена чудесным образом исцелилась – Зинкин чай подействовал на неё благотворнее, нежели святая вода от Лурдской Божьей Матери. Поздравляю! На ближайший месяц вы обеспечили себе неотступное внимание своей благоверной и её истинно материнскую заботу.

Вы вдруг с удивлением начинаете понимать, что даже и в супружеской постели порою могут происходить довольно необычные вещи – немного странные, приятные, давно уже вами позабытые... Бывшая больная начинает просыпаться намного раньше вас – и только лишь для того, чтобы до вашего ухода на службу успеть сготовить изумительно вкусный завтрак. Забавно дёргается из-за каждого звоночка на ваш мобильный. Самоотверженно встречает с работы, терпеливо ожидая по окончанию смены, карауля вас у самой вертушки проходной. И вы шлёпаете обратно домой по весенним талым лужам - вместе, целуясь взасос и щебеча меж собой, как молодые жаворонки.

Иногда, впрочем, она напускает на себя таинственно-задумчивый вид и строго вопрошает, пристально и недоверчиво поблёскивая своими огромными карими глазами:

- Так что у тебя там было-то с этой Зинкой?

- Да так, просто чаю попили...

- Смотри мне! Узнаю что, убью! – и грозно водит пальчиком у самого вашего носа.

***
Настенный календарь безвозвратно теряет очередной свой белый листок, и всё вокруг постепенно, но неотвратимо, возвращается на круги своя. Снова по вечерам ждут вас дома горы немытой посуды, неряшливо накиданной в раковину, не доносится больше по утрам из кухни аппетитный запах яичницы, поджаренной на сливочном масле с румяным ломтиком бекона. Опять вы носитесь по окрестным аптекам в поисках неведомой миру панацеи… ошалевши, словно распоследний кретин. А сердце ваше тем временем медленно умирает... Хотя это вам, быть может, ещё и невдомёк...

Вечером вы снова укладываетесь спать – тихо, как всегда... Жена в который раз уже отвернулась от вас в постели, а то, как же – ведь у неё опять болит голова! А из глубины спальной комнаты на вас с укоризной глядит... Петя! Ухмыляется во весь рот с невесть откуда взявшейся там фотографии, нагло красующейся в изящной рамочке, подвешенной над её туалетным столиком...

***
И что ж в итоге?
На следующий вечер вы опять идёте в гости к Зинке, где-то глубоко-глубоко в душе надеясь на повторение чуда. Или, может, уже безо всякой надежды... Да кто ж знает? Ну, а чары приветливой соседки, наконец-то, начинают действовать и на вас. Каким же таким образом? Да вы и сами того не понимаете. Но, скорее всего, вы начинаете выздоравливать. От страшной болезни. А болезнь эта называется – ЛЮБОВЬ, а уж если быть точнее - l’amour bezotvetikus, vulgaris .

Вы выпиваете с тёплых Зинкиных рук чашечку крепкого чая, потом не отказываетесь и от предложенного ею кофе... Потанцуем... и... и ещё раз, и ещё... и ещё... до самого утра...

А утром неожиданно просыпаетесь в чужой постели. Усталый, но здоровый, а главное - с уже готовым рецептом для всех:

«ПУСТЬ ЕЁ ГОЛОВА БОЛИТ ДЛЯ ДРУГИХ!!!»

***
Я сумел излечиться от этой страшной болезни только спустя семь лет после случайного инфицирования, вернее, через семь с половиной - полгода назад, 18 числа – в день её рождения. В принципе, Львица сама разделила нашу жизнь таким образом: до августа и после августа.

Не было никакой зазнобы Зинки... и Пети не было или звали их как-то совсем по-другому. На самом-то деле, всё просто – жила-была молодая красавица-жена и её, придавленный житейскими проблемами, сорокалетний муж. Старая, как мир, обыденная история...

...она вернулась домой только под утро. Растрёпанная, но окрылённая, по самый край переполненная той, слегка хмельной, легкомысленной отчаянностью, с которой и жизнь – кино, и море по колено. После проведённой без сна долгой ночи, мне захотелось сейчас же услышать от неё подробных объяснений. Вернее, не совсем-то и хотелось, ещё точнее, я попросту безумно боялся их.

Но традиция есть традиция, и я спросил:

- Ты где была...?

- А тебе-то что за дело? Отдыхала...

- Где же...? C кем...?

Я на минутку затаил дыхание, замер. Только сердце ворочалось в моей груди, как гигантский паровой молот: «Тум... Бум... Тум... Бум... Тум... Бум...» На самом деле я вовсе не желал услышать от неё прямого ответа, но... и никак не мог остаться без него вообще...

- Неважно... Знаешь, наверное, я тебя не люблю! – недолго думая, сказала она, ковыряя маленьким пальчиком в розовом носу.

И Мир мой перевернулся... навсегда...

© Барамунда