Вчера ездил в Щёлково, по делу.

Ну, дело сделал, иду такой по Талсинской, гуляю постепенно. Дышу испорченной экологией, любуюсь уродливой урбанизацией. И тут прямо передо мной бабуля. Шустрая такая, сразу видно, щелковчанка в пятом поколении. Мечется так по тротуару, мечется. И причитает. «Ой, что же делать, что делать!» И в одной руке у неё кошолка, а в другой — ключ от камеры хранения. Из «Пятёрочки». В Пятёрочке такие, знаете, брелки на ключах, размером с колесо от велосипеда. Их ни с чем не спутаешь, и никуда не спрячешь. А я стариков люблю, они мне детей напоминают. Спрашиваю такой.
— Что, бабуля? Ключик от камеры утарабанила?
— Ох, не знаю как и получилось!
— Эка беда! Ну хотите, я занесу? Всё равно в ту сторону.

— Ох, сынок! Не от нашей Пятёрочки! Вчера к сестре во Фрязино ездила, зашла по дороге… Чёрт меня старую понёс!
— Ну и что? Отдам в вашу, они передадут. Что ж так убиваться-то?
— Дак сумка ведь у меня там осталась, в камере-то!
— А в сумке что?
Бабуля секунду замешкалась, и выпалила.
— Да кошка там! Кошка!
Не, а с другой стороны? Ходят в магазин с собаками. А с кошками нельзя что ли? Шапокляк вон крысу на поводке водила.
— Так может это… Позвонить сестре-то, пусть сходит?
И тут с бабусей чуть истерика не случилась.
— Какой сестре, сынок? Это ведь её кошка! Она на похороны поехала, попросила забрать на время! Я кошку-то забрала, а по дороге думаю — надо корму веть зайти купить. Дура старая! Корму купила, а про кошку только сегодня вспомнила! Ой, что делать, что делать?

Еду обратно и думаю — нафик я вообще к этой бабке приставал? Теперь мне эта кошка в камере хранения непременно ночью приснится.