Академик Павлов, в пролетке, проезжает мимо храма. Звонят колокола, Иван Петрович размашисто креститься. Кучер оборачивается и с насмешкой говорит: «Что барин, условный рефлекс?»)))

- Внучек, ты не помнишь фамилию этого умного немца, по которому я с ума схожу?
- Альцгеймер, бабушка.

-Все великие ученые были евреями !
- Да ? А Ломоносов ?
- Это сейчас он Ломоносов, а раньше был Оранниенбаум

В почтовом отделении лысоватый мужчина средних лет стоит у прилавка и методично ставит штампик "с любовью" на ярко-розовые конверты с изображением сердечек. Потом он достаёт флакончик и начинает на конверты прыскать духами. Любопытный посетитель подходит к нему и спрашивает, что он делает. Мужчина отвечает:
-Я отправляю тысячу открыток ко дню святого Валентина с надписью "Угадай, от кого?"
-Но зачем?
-А я адвокат по бракоразводным делам...

Дело происходит в магазине:
- Здравствуйте. У вас ватман есть?
- Ватман? Извините, но он в отпуске.
- Ха-ха-ха. Я не в этом смысле. Мне для кульмана.
- Извините, но Кульман тоже в отпуске.
- Ну рейсфедер есть?!
- Рейсфедер болен.
- Опять вы меня не правильно поняли. Мне для работы. Я по профилю дизайнер.
- И что? Я по профилю вижу, что не Иванов.

Кафедра русского языка.
Две доцентши, одна курит, вторая разгадывает кроссворд.
— Марья Ивановна, — "Полный крах всех надежд" — шесть букв, вторая "и"...
Курящая долго думает, потом:
— Ну, не может быть! в газете?
— Да...
Входит завкафедрой, профессорша.
— Софья Марковна! "Полный крах всех надежд", шесть букв, вторая "и"?
— Ну не может же быть в российской газете !
— Сейчас все может быть!
Входит аспирантка Машенька, юное невинное созданьице.
— Вот молодежь все знает! Машенька, полный крах всех надежд, шесть букв, вторая "и"! У нас один вариант!
Машенька краснеет до корней волос и шепчет:
— Фиаско.

Сын подходит к отцу-программисту с вопросом: Папа, я не могу понять выражение солнце восходит и заходит, а в тюрьме моей темно.
Так, говорит отец, солнце восходит?
Да- отвечает сын.
И заходит?
Да.
В этом блоке всё нормально, его не трогаем.

Советские урановые рудники.
Старый еврей, весь в язвах, раня ноги в ошмётках ботинок об острые камни, на последнем издыхании толкает тяжеленную тачку с радоактивной рудой. Вдруг слышит своё имя: "Менахем Пинхусович! Менахем Пинхусович!"
Старик начинает оглядываться, беспомощно моргая почти слепыми бельмами, — и попадает в объятия такого же доходяги помоложе. Тот беззубо улыбается: "Менахем Пинхусович, это же я, Шлёма! Ну, Шлёма же — помните Освенцим?"
Старик роняет тачку и пускает слезу: "Ну конечно... Освенцим! Ах, Шлёма, какие были времена..."

Мальчик так и не смог решить задачу со звездочкой, потому что запах этой дряни реально мешает.